— Я редко тут бываю, — словно прочитав мои мысли, сказал мужчина, когда мы вошли в «прихожую» единорожьего домика. — Эноре кэллапиа не очень любит магов моего профиля. Зачем лишний раз нервировать чудесное животное?
Он сложил зонт и поставил в угол, чтобы стекла вода. Затем открыл вторую дверь.
Увидев меня, единорог радостно заржал и шагнул на встречу, но тут же отступил, заметив ректора, и сердито забил копытами.
— Я же говорил, — произнес удрученно Оливер. — Раз на раз не приходится. Мне лучше…
Уйти?
Я укоризненно поглядела на свое звездноокое чудо: разве можно гостей гнать? Тем более этот угощение принес.
Я вынула из-под куртки букетик цветов, но единорог не спешил менять гнев на милость.
«Не тот человек, — фыркал он сердито. — Не тот!».
— Все хорошо, — успокоила я ректора. — Просто он привык видеть меня с Грином и немного… растерялся…
Да, диво дивное? Просто растерялся.
Ты же не испортишь мне свидание? Потому что это — тот человек, понимаешь? Для меня — тот.
А для тебя — цветочки. Хочешь?
Взгляд единорога немного смягчился, но, вопреки моим ожиданиям, он не потянулся тут же за лакомством. Втянул ноздрями воздух, кивнул одобрительно, а потом вдруг толкнул меня мордой в лоб.
Что?
Еще один тычок и кивок на букет.
Серьезно?
То есть, с рук ты есть не будешь? Нужно обязательно воткнуть это в волосы?
Извращенец!
Скажи еще, за корсаж заправить!
Единорог с интересом обдумал это предложение и причмокнул губами: мол, в другой раз, когда платье подходящее наденешь.
Вот, охальник! С трудом сдерживая смех, я стегнула его букетиком по наглой морде. И зачем ему с такими замашками именно девственницы?
«Свет, — донеслось в ответ. — Свет хороший, чистый. Не колючий»
Аура?
А если уже не девственница, свет становится колючим?
«Колючий, — фыркнул единорог. Затряс головой, будто хотел избавиться от прилипшей к морде грязи. — Много мужчины. Женщина принимает мужчину и берет его свет. Когда мужчина правильный — терпимо. Когда неправильный — колючий. Когда мужчин много… п-ф-ф-ф…»
Ну да. Когда мужчин много, не могут они все быть «правильными». Теперь понятно, почему дивные создания не терпят женщин легкого поведения.
А мой свет, он какой? Я же все-таки…
«Вкусный. Сладкий, горький… Разный. Но вкусный»
Я поперхнулась от неожиданности. Он что питается, чужой энергией? Как вампир? Ну, то есть…
Единорог не обиделся на неудачное сравнение. Только головой покачал, намекая, что мне не понять, как можно впитывать свет аур, не отбирая при этом жизненной силы. А питаться он вообще предпочитал чем-то материальным, о чем не преминул напомнить негромким жалобным ржанием и выразительными взглядами на голубенькие цветочки — ни дать ни взять изголодавшийся коник. И это при том, что его жилище до отказа набито ароматным сеном и отборным зерном. Притворщик!