- И куда теперь направишься? – Орлица с места подскочила и преградила путь зверю спасенному. – Меня с собой возьми. Устала я бесцельно в небесах парить, хочу полетать по местам диковинным.
- Уверена в желаниях своих? – гордо произнес Гарья и щелкнул острым клювом. – А вдруг смерть сыщешь?
- Смерти я не боюсь, мне бы успеть поглядеть на жизнь иную. Сколько историй я слышала о чудесах заморских, сколько снов пересмотрела, в коих вновь и вновь улетала прочь отсюда.
- Ну, коль так… Полетели, - как-то зловеще усмехнулся грифон. – В благодарность за спасение покажу тебе места особенные.
И взмыли двое ввысь, и снова ощутила Орлица ласки ветра и тепло солнышка. Сколько в ее взоре было надежды и радости, повстречала она друга нового, он-то не подведет, слово свое сдержит.
Летели они долго, всю ночь и почти весь следующий день. Леса дремучие пролетали, озера серебристые, деревни людские, но то все слишком знакомо было сирине, посему восторгу не вызывало, дева жаждала приключений и чудес. А грифон все вниз поглядывал, все кого-то высматривал, но не найдя нужного, злобно щелкал клювом и продолжал молча парить.
- Чего злой такой? – покосилась на него дева.
- Не понять тебе забот моих, так что, лучше не спрашивай.
Сирина боле и не спрашивала, только все посматривала на друга грозного. И надо бы бояться его, но что-то не было страха. То ли затмила жажда познания, ослепила деву, отчего не разглядела она в грифоне зверя опасного. А может, хотелось родственную душу встретить, оттого и доверилась. Все ж к людским чувствам и переживаниям сирина была ближе, покуда в груди человеческое сердце-то билось, а вот у грифона – звериное.
К ночи показалось на горизонте бескрайнее море, в свете луны искрилось, переливалось. Орлица аж дыханье затаила, когда узрела сию красоту. А Гарья, заприметив восхищенье, очередной раз усмехнулся, после чего произнес:
- Долго мы так не протянем. Чтобы море пересечь, надобно приютиться на корабле. Есть здесь место, откуда суда уходят в дальнее плавание.
- К людям? Не боишься ли? Мы ж не воробьи … Заприметят.
- А ты меня слушайся, тогда не заприметят.
И правда, недалеко увидели крылатые порт, там множество кораблей собралось, некоторые только прибыли, другие уж отплывать собрались. Высмотрел Гарья нужный, глянул на Орлицу и оба пошли на снижение.
Как коснулась сирина деревянной палубы лапами, так застыла, что-то недоброе сердце почуяло, да и друг спасенный как-то притаился, былая прыть улетучилась, в очах безысходность появилась. Недолго Орлица маялась сомнениями, над нею раздался треск, и огромная клетка сверху рухнула, заточив деву в стальные прутья. Засуетилась несчастная, крыльями захлопала, да только поздно было, отовсюду люди повыходили, скалились ироды, палки в клетку совали, огнем стращали. Ну а вскоре вышел из темноты человек в длинных одеяниях, лицо платком прикрыл, лишь глаза блестели неистово. Подозвал он Гарью, что-то тихо на своем языке произнес, тогда грифон поклонился и послушно зашел в клетку соседнюю.