— Могу я одолжить лошадь? — спросил он.
— Хотела бы я знать, для чего.
— Я не могу допустить, чтобы она это сделала, — ответил он. — Я поеду и заберу ее.
— Бери себе столько лошадей, сколько надо! — сказала Сигрид.
И Финн был уже во дворе, когда она еще поднималась по холму.
Еще не увидев ее, он услышал вопли детей: они прыгали и скакали вокруг нее, а она, не обращая на них внимания, медленно продвигалась вперед. Она даже не подняла голову, услышав стук копыт, не видела, как он слез с коня и привязал его к дереву.
Он подошел и поднял ее.
— Думаю, ты быстрее доберешься до Эгга на спине коня, — сказал он, посадил ее на лошадь и сел сам. Крепко обняв ее левой рукой, он почувствовал, как она дрожит, стараясь удержаться от плача.
— Это что-то новое, — сказал он, — что ты стараешься не плакать.
Сигрид увидела их, подъезжающих верхом на коне, — и не знала, как ей быть. Но Финн решил проблему с такой непосредственностью, что Ингерид тут же залилась румянцем.
— Мне нужно побыть с Ингерид наедине, — сказал он. — Не могла бы ты сказать, куда мы можем отправиться?
Эльвир долго пробыл в Стейнкьере. Сначала они разговаривали с ярлом, потом они уединились со священником.
— Я пришел к выводу, что стоит попытаться последовать твоему совету, — начал Эльвир, — и искать мира в церкви.
Но Энунд подходил к этому еще более серьезно, чем он ожидал.
— Я слышал, что вчера ты был в Ховнесе на жертвоприношении…
— На этот раз я не участвовал в жертвоприношении, — ответил Эльвир. — Я пришел, когда все уже закончилось.
— Ты был там и ел жертвенную пищу, — сказал Энунд. — И пил, когда произносились тосты за богов.
— Да, — сказал Эльвир, — но я не вижу в этом ничего плохого.
— Если ты пришел ко мне за причастием, то мне решать это!
— Но что плохого в том, что я ел конину?
— Ты ел мясо, принесенное в жертву языческим богам.
— Но я больше не верю в богов. И что из того, если мясо и мед посвящены тому, кого не существует?
— Можешь быть уверен в том, что боги существуют, Эльвир. Это дьявол отвращает людей от Бога.
— Не хочешь ли ты сказать, что я перестал верить в богов, едва услышав, как ты говоришь, что следует верить в них?
Энунд был в замешательстве. Он любил Эльвира, но не мог понять его. И в глубине души Энунд считал, что боги — это злые силы, которые действительно существуют. Разве он сам не боролся постоянно против сил тьмы, властвующих над людьми? Съесть кусок жертвенного мяса, выпить чашу в честь богов — эти грехи казались ему совершенно непростительными.
— Эльвир, — сказал он, — я не дам тебе отпущения грехов, если ты не понимаешь, что поступил плохо.