– Я навещал семью на несколько дней. Всегда приятно оказаться дома.
– В Огайо? – спрашиваю, и тут же жалею об этом. Мне не следует знать о том, что он из Огайо, он буквально один раз упоминал об этом, да и то общался не со мной в тот момент. Я подслушала. Ладно, официально признаю: «Я жалкая».
Но он, кажется, не замечает моего навязчивого вопроса, так как отвечает, что нет, его родители переехали в Саванну несколько лет назад, и он ездил туда, чтобы их навестить.
– А что ты? Хорошо провела выходные с семьей?
– Да, спасибо.
– Они местные? – спрашивает он, потому что, знаете ли, не следил за мной, так что не вынужден скрывать то, что знает подобную информацию.
– Я из Делавэра. Район Ньюарк, – отвечаю я, называя город в часе езды от Филадельфии, когда мой телефон гудит; я пытаюсь открыть свою сумочку, радуясь небольшому перерыву в разговоре. Это Эверли.
Уже дома?
Нет.
Как дела?
Неловко.
Ха, правда?
Ужасно.
Но ты уже почти дома?
Вероятно, буду через минут пять.
– Все в порядке? – спрашивает Гейб, пока сую телефон обратно в сумочку.
– Да, хорошо. Спасибо. Следующий поворот мой, поверни налево на Презедентал.
Он кивает, но ничего не отвечает.
– Подогрев сидений очень приятный, – вставляю я. Мне нужно заткнуться. Заткнись, заткнись, заткнись.
Мы останавливаемся на светофоре, и он опускает взгляд на мои голые ноги поверх его кожаного кресла с подогревом и ухмыляется.
– Я себе представляю, – говорит он.
Загорается зеленый, и я направляю его к своей квартире. Он занимает место перед моим зданием и переключает рычаг на режим паркинга.
– Опять же спасибо. Спасибо тебе. За поездку. – Отличное мямлянье, Сандра. – Ладно, спасибо! – добавляю я и бросаюсь открывать дверцу авто, захлопывая ее за собой. Дохожу до передней части авто, когда слышу, как захлопывается вторая дверца и вижу, что Гейб тоже идет к переду машины.
– Что ты делаешь?
– Провожаю тебя до двери, – говорит он с улыбкой. – Уже поздно и темно, – добавляет, оглядываясь.
Конечно же. Конечно, он проводит меня. Я киваю и начинаю идти, его уверенные шаги слышатся прямо у меня за спиной. Тротуары посыпаны солью из-за гололеда, и мои каблуки хрустят о гранулы, пока иду. Голые ноги замерзают, и я правда скучаю по брюкам, которые надевала, покидая дом. Тянусь к двери и выкапываю из сумочки ключ.
– Это моя, – говорю, толкая ключ в замок. Поворачиваюсь и обнаруживаю, что он стоит рядом, засунув руки в карманы пальто и не произнося ни слова. Гм, что я еще должна сказать? Он выгибает бровь, что еще более очаровательно благодаря его очкам, но ничего не произносит. Кажется, проходит миллион лет в этой неловкой тишине. Чего он ждет? О, я должна его поблагодарить. – Спасибо, что проводил меня до двери, – говорю, оглядываясь. – Ладно, спасибо. Спокойной ночи, – добавляю, а затем проскальзываю в квартиру и захлопываю дверь.