— Ты не спал с женщинами с тех пор, как мы встретились?
Он качает головой.
— И все же у тебя были, — останавливаюсь, раздумывая над подходящим словом, — заказы?
— Свидания, — поправляет он. — Да, у меня были свидания.
Любопытство Уильяма съедает меня. Ему было интересно, как Миллер умудрялся ходить на свидания, избегая секса с теми женщинами. Если свое любопытство я ненавижу, то любопытство Уильяма я просто презираю.
— Если они платят за лучший трах в своей жизни, как ты умудрялся его избегать?
— Не без сложностей, — он убирает с моего лица волосы. — Я не поклонник пустой болтовни.
— Ты болтал? — спрашиваю шокировано.
— Может и сказал пару слов, уделяя внимание. Большую же часть времени я думал о тебе.
— Ох.
— Мы закончили? — задает он вопрос, чувствуя явный дискомфорт от нашего разговора, хотя я нет. А должна бы. Я должна быть довольна предоставленной им информацией, радоваться, что он мне открылся и просветил меня, радоваться, что там не замешаны чувства. Но я не рада. Я слишком заинтригована.
— Я не понимаю, почему женщины хотят тебя… того, — Господи Боже, если бы те женщины почувствовали то, что я чувствую с Миллером Хартом, если бы их боготворили, они бы, я уверена, вышибали двери, чтоб его получить.
— Я даю им оргазм.
— Женщины платят тысячи за оргазм? — взрываюсь я. — Это… — хочу сказать пошло, но потом вспоминаю каждый подаренный Миллером оргазм, и, судя по едва заметной улыбке Миллера, понимаю, что он знает, о чем я думаю. Я продешевила. — Ты заставляешь женщин чувствовать то же, что чувствую я, когда мы в постели?
Он кивает.
— Значит, со мной нет ничего особенного, — говорю обиженно. Мне обидно.
— Готов поклясться в обратном, — возражает он, и я уже хочу поспорить, но он закрывает мне рот своими потрясающими губами, лениво лаская языком. Мысли спутались, и я напрочь забываю, что собиралась сказать. — С тобой есть что-то очень особенное, Оливия.
— Что? — спрашиваю, наслаждаясь его вниманием.
— Ты вызываешь во мне те же невероятные чувства, что я, уверен, вызываю в тебе — что-то, что никогда никому не удавалось и никогда не удастся. У меня был секс с женщинами. Но ни одна встреча не заставляла сердце биться так быстро.
— Ты сказал, это было приятно, — напоминаю, оставаясь приклеенной к нему. — Я не получила ни грамма удовольствия, когда ты обладал мной вот так. А ты? — я абсолютно точно помню, что он кончил.
— Я не чувствовал ничего, кроме стыда до, во время и после.
— Почему?
— Потому что, клянусь собственной жизнью, я бы никогда не запачкал тебя своими грязными прикосновениями.