Игорь Тальков. Убийца не найден (Талькова, Тальков) - страница 44

В 1970 году, когда Игорю было около четырнадцати лет, он закончил музыкальную школу. Ему хотелось попасть на телевидение на передачу «Алло, мы ищем таланты». Сказано – сделано, он своего добился. Слушал, смотрел. Я уже упоминала о том, что неудачная попытка стать профессиональным хоккеистом отбила у Игоря охоту всерьез заниматься спортом. После этого случая все его интересы сосредоточились на музыке, а именно – рок-музыке. Заявил вдруг: «Я буду петь!» Ребята и до этого увлекались музыкой. У них было много пластинок: особенно любили «Битлз», «Аббу», «Веселых ребят» и других. В день Володиного восемнадцатилетия мы с отцом подарили ему магнитофон. Вышло это совершенно случайно. Отец упал на работе и сломал правую руку. На выплаченную страховку и приобрели магнитолу «Фиалка». Ребята стали записывать кассеты, и вот тогда Игорь вдруг заявил:

– Я буду петь!

Вова смеялся:

– Чем же ты будешь петь?

У Игоря был хриплый голос – сорвал в детстве. Но надо знать Игоря. Он занялся голосом очень серьезно. От кого-то он услышал о московском враче Стрельниковой, которая поставила голоса многим артистам! Игорь узнал ее адрес и добился аудиенции. Она его осмотрела и заключила:

– Твое горлышко надо лечить, у тебя хронический ларингит!

Но окончательно излечиться от этой болезни Игорю так и не удалось, потому что он не давал покоя своему горлу: всегда спешил, как будто чувствовал близкий конец. Лечиться было некогда, разве что пополоскает горло, когда болезнь совсем доймет, а так все время с больным горлом работал. После двух-трех концертов вечером был просто ужас: он хрипел, не мог говорить. Но тогда Стрельникова ему очень помогла. Игорь занимался с ней непосредственно, а для дома она продиктовала специальную дыхательную гимнастику. Игорь даже отца увлек. Владимир Максимович, на него глядя, тоже стал заниматься. Они делали руками такие движения, будто боксировали, и при этом в такт выдыхали. Потом Игорь исполнял специальные рулады. Надо было очень любить и понимать его, чтобы выслушивать и терпеть все эти его упражнения. Но он добился своего, разработал голос! Из того сипа, который у него был раньше, пробился-таки голос, хотя и с хрипотцой. А со временем он так разработал голос, что мог взять и высокую, и низкую ноты. Я была поражена! Как можно из ничего, только за счет колоссального труда, упорства, упрямства разработать голос! Сказал: «Буду петь!» Все. Он это сделал. Вова поначалу смеялся, а потом вынужден был признать, что был не прав.