Такое нашлось метров через пятьдесят, которые они преодолели все в том же молчании. Лютый остановился, с удовлетворением осмотрел небольшую ложбину, укрытую жухлой листвой, оставшейся с прошлой осени, ветками, да кое-где начавшей пробиваться травой. Вновь обернулся к своей спутнице, замершей в трех шагах от нее. Обвел ее взглядом с головы до ног. И вытащил пистолет.
– Снимай плащ, – распорядился он, посмеиваясь внутри от того, как Инга уставилась на него.
– Зачем? – в ее голосе слышалось искреннее удивление, похоже, немного отодвинувшее страх и уверенность в приближающейся скоропостижной смерти на задний план.
Вместо ответа он приподнял одну бровь, ясно показывая, что не собирается устраивать диалоги и прения.
Она фыркнула. Натурально. Резко сдернула с себя плащ и бросила ему, Лютый поймал. Вытянул в руке, рассматривая.
– Размер не твой. Точно не для себя берешь. Подаришь девушке? Или на базаре толкнешь? – умудряясь сохранять иронию в голосе, поинтересовалась Инга, обхватив себя руками.
Он видел, что она начала дрожать. Возможно от холода: ее тонкая шелковая блуза плоховато грела на весеннем ветру. А может и от страха, который так старалась не показывать ему.
– Если продавать пойдешь, не продешеви, – не обратив внимания на его молчание, продолжила Инга. – Вещь настоящая, фирменная. Хоть и поношен. Проси не меньше тысячи.
Он не удержался, ухмыльнулся.
И выстрелил, продырявив плащ в районе левой половины груди.
– Думаю, цена на него только что упала до нуля, – заметил Лютый, бросив плащ на землю, пока Инга ошеломленно моргала, растерянно уставившись на него.
Он удержался от хмыканья. Достал из кармана штанов один из складных ножей, любовь к которым ему так же привили в спецподразделении. С настоящим внутренним удовольствием и даже удовлетворением открыл лезвие. Осмотрел качественную сталь. И вновь глянул на Ингу, которая мало что понимала в его действиях, судя по выражению лица.
– Подойди, – велел Лютый.
И ухватил ее руку, когда Инга выполнила распоряжение. Завернул рукав и, крепко сжав предплечье, ощущая, что Инга напряглась и вот-вот попробует вырваться, резко полоснул лезвием по наружной стороне.
Она зашипела. Дернулась, только уже поздно, да и не сумела вырваться из его хватки. И уставилась на Лютого таким разъяренным взглядом, что он снова не удержался от усмешки.
– Зачем?! – все еще с шипящими нотками в голосе, зло поинтересовалась Инга, продолжая пытаться освободить руку, по которой уже текла небольшая струйка крови. – Нельзя нормально убить? Надо еще и поглумиться?