— Итак... — повторил он, поглаживая свою бороду.
— Чешется? — указывая на его лицо, спросила я.
— Не всегда, — ответил он, сжимая волоски между пальцев. — Но какая разница?
— Интересно, как ты выглядишь без этих зарослей? — размышляла я вслух, как неожиданно загорелась любопытством. — Держу пари, ты ужасен под всем этим. Может быть, поэтому ты и отрастил бороду.
Мужчина ухмыльнулся.
— Возможно. Или, может быть, я известный во всём мире мужчина-модель, который желает немного побыть инкогнито.
— Пока тебя не похитили ради выкупа.
— Но похитители поняли, что никто не собирается им платить, поэтому они забрали мои вещи, а меня выбросили в никуда.
— Нет-нет, — сказала я, получая удовольствие от нашего подтрунивания. — Тебя похитили женщины, твои фанатки, и они не хотели денег. Они просто желали твоё тело. Так что они тебя заполучили, но ты каким-то образом сбежал. Ты скитался в снегу, потерянный во времени...
— До тех пор, пока ты не нашла меня и не вылечила. — Мужчина откинулся на спинку стула, поднёс руку ко рту, рассеянно потирая бороду. — Я всегда буду тебе признателен, — сказал он с намёком на улыбку.
Я встала из-за стола, не обращая внимания на искренность его последнего комментария.
— Тогда пошли. Почему ты не хочешь сбрить эту бороду? Давай узнаем, вдруг наша теория верна.
Через несколько минут мы оказались в маленькой ванной комнате, прихватив с собой старую кожаную сумку моего отца с туалетными принадлежностями. Я вытащила старую школьную безопасную бритву с округлённым открывающимся верхом.
Мужчина взял её в руки и изучил лезвие внутри.
— Довольно тупое. Я могу пораниться.
Я тщательно осмотрела ящик и нашла пачку розовых одноразовых бритв.
— Может, воспользуешься ими?
Он положил обратно безопасную бритву в кожаную сумку и взял одну розовую.
— Почему нет? Я больше боюсь столбняка, чем розового цвета.
Я достала банку геля для бритья с ягодным ароматом.
— А это?
— Хорошо, теперь, кажется, я немного испугался.
Тем не менее, он выдавил немного геля себе на руку и начал наносить его на лицо. Я пристально рассматривала его в зеркале и была полностью поглощена процессом.
Он остановился, розовая бритва находилась в нескольких сантиметрах от его лица.
— Что-то не так?
— Я не помню, брился ли мой отец. По крайней мере, я никогда не видела его побритым. Мне всегда было интересно, как это делается. Как вам удаётся не порезать артерию и не забрызгать всё кровью? Конечно, я брею себе ноги, но меня пугает одна мысль о бритье лица.
— Иногда можно порезаться, тогда надо приложить к этому месту кусочек туалетной бумаги.