Твою ж мать... Как было стрёмно врать отцу, но такова была официальная версия. Зара
сделала аборт, а он её не остановил, даже посодействовал.
— Мы думали, что это не мой малыш…
— Что значит «думали»?! Думать ты так и не научился, сын! Как вы поняли, что это не
ваш ребёнок? Ты увидел его лицо у неё в животе, она призналась, что спала с другими
мужчинами? Или что? Чем ты думал? Все эти три года я не могу услышать
вразумительного ответа.
— Просто так вышло, и всё. Какая разница, как, почему и зачем? Ребёнка нет, её тоже.
Ничего нет, — голос Макса сел.
— Эх, я и не услышу этот вразумительный ответ. Хватит жевать сопли, ничего вкусного и
полезного в этом нет. Действуй, черт возьми! Чего ты ждешь? Пока она родит мужу?
Мужчина поднял удивленный взгляд на отца.
— В смысле «действуй»? Что мне делать? Просить её развестись? Она не захочет больше
никогда меня видеть в своей жизни…
— Да почему?
«Потому что я убил её ребенка!» — кричал про себя Макс.
— Просто… Я уверен в этом.
— Вздор! Прекращай. Всегда проще ныть. Сопли мотать на кулак проще, понимаешь?
Встань и сделай шаг ей навстречу. Отдай ей тендер.
— Что?! — Макс подскочил. — Ни за что! О чём ты говоришь, отец? Совсем к старости
сентиментальность одолела? Это и твоя фирма тоже, между прочим!
— Плевать мне на фирму. Какие мои годы, скоро уже помру. И перед смертью я хочу знать, чёрт возьми, что не фирма моя процветает, а мой сын счастлив!
— Ты не понимаешь, о чём говоришь, — покачал головой Макс. — Бред…
Но червь сомнений уже взял бензопилу и принялся пилить его на части. Он хотел бы
вернуть её, до дрожи в пальцах, до звона в ушах и помутнения в глазах. Просто хотел её.
Назад, в свою жизнь. Хотел отмотать всё, как кинопленку. Дать им шанс. Может, она бы
родила ему сына или дочку? Господи, грёбаное время, которое нельзя было вернуть назад!
Но оно тягучей, вязкой субстанцией струилось по пальцам, превращаясь в песок и утекая
навсегда, унося в своих крупицах все надежды на светлое будущее, которым не суждено
было сбыться.
— Ты прав, отец. — Он повернулся к нему. — Прав! Я просто отдам ей все самое дорогое.
Ведь она так думает. Думает, что важней денег в моей жизни ничего нет. И она права.
Была. Теперь есть. — Что с тобой? Тебе плохо? — Отец держался за сердце, лицо исказила
гримаса боли.
— Нет, нет, все нормально. Уже второй день сердце пошаливает. Не обращай внимания, надо мне будет опять на Гоа слетать. Чтобы никого, кроме краснозадых макак на пальмах, не видеть, — слабо рассмеялся Джек. — А я, действительно, прав. Сделай так, как я
говорю. Вот увидишь, что я не ошибся. А фирма… Фирма фирме рознь, можно ещё одну