Он пресытил меня горечью, или Так тоже можно жить (Маркина) - страница 59

— Хотела сбежать?

— Утопиться! — возразила Таня.

— Извини, что помешал.

Любители лесных прогулок принесли дрова, Аврора и Света уговорили играть всех в «мафию». Таня впервые услышала об этой игре, и сказала, что хочет сначала посмотреть. Она лежа наблюдала за действием и незаметно уснула под монотонные слова ведущего «Мафия открывает глаза, мафия закрывает глаза». Когда она проснулась, тень от кустов дотянулась до того места, где она лежала. Рядом с ней никого не было, кто-то заботливо накрыл ее махровой простыней. Горел костер, над ним кипело что-то в двух ведрах — кашеварили Света и то ли Марина, то ли Люба. Рядом с ними на земле стоял переносной магнитофон, играла музыка. За палаткой играли в волейбол. Таня огляделась, ища Максима — она не знала, что ей делать, куда приткнуться. Он играл в волейбол. Таня предложила кашеварам свою помощь.

За ужином пили вино и водку. Максим собирался налить Тане вина, но она поспешно закрыла кружку рукой — еще не забылось, как мучилась на прошлой неделе от похмелья. От одних воспоминаний подступала тошнота.

— Ах, да, ты же одна выпиваешь по бутылке водки и лучше держать спиртное от тебя подальше, — засмеялся Максим и хотел налить ей водки, но Таня и тут отказалась.

— Я на нее смотреть не могу, не то, что пить, меня от одного взгляда на нее тошнит.

— Да в прошлый раз ты перебрала изрядно, вот что, значит, добралась до бесплатного, — не стал настаивать Максим и поставил бутылку на место.

Насытившись, все сели вокруг костра, прихватив бутылки и кружки. Костер уже начал гаснуть, но его быстро реанимировали. Никто не позаботился помыть посуду и убрать остатки еды. Включили магнитофон на полную мощность. По мере сгущения темноты веселье становилось все громче и бесшабашней. Играли в детские игры, но после вина на свежем воздухе, да еще ночью, они приобретали особый смысл. Игры прерывались танцами. Таня чувствовала себя, как чувствует себя трезвый человек в пьяной компании. Она презрительно слушала глупые шутки, раздражалась неестественно громкими голосами, про себя возмущалась откровенными непристойностями. И в тоже время она чувствовала себя скучной и старой, как черствая булка недельной давности. Максим, слава богу, ее не трогал. Около трех часов ночи смех у костра затих, магнитофон замолчал — сели батарейки. Еще раньше любители собиранья дров заползли в одну из палаток. Зато из другой палатки доносились возня, хохот и визг. Таня сходила к машине, оделась теплее и вернулась к костру. У костра оставался один Андрей. Он тоже был новым человеком в этой компании, и его не манила возня внутри палатки. Таня напряженно ждала, что в любую минуту Максим громко позовет ее. И она безропотно пойдет, ибо, когда собака вырывается, ей укорачивают поводок. Она сидела, обняв колени, и неподвижно смотрела на огонь, даже забывая моргнуть, так завораживало пламя.