— Ева Сергеевна, поймите, будь у Вашего мужа другой диагноз, или оставайся крохотная надежда на улучшение, я бы первый рискнул и отправил его не то, что в Москву, а в Европу. Увы, но усугублять не стоит…
— Какое "усугублять"? Лев Николаевич, Вы же сами только что сказали, что улучшений нет! Тогда о каком "усугублении" может быть речь?! — Ева сорвалась на крик и я увидел ее профиль, по лицу мачехи текли слезы, а губы искривились в гримасе отчаяния.
— Евочка, простите меня, но я вынужден это сказать, Ваш муж может не выдержать перевозки и умереть, вот о таком ухудшении я говорю. Его сейчас поддерживает только относительно крепкое здоровье. И я просто не могу подвергнуть его такому риску, когда точно знаю, что ни один врач не в силах помочь Александру Владимировичу. Медицина бессильна, все на что остается надеяться — это на чудо. Простите меня…
Врач похлопывал рыдающую Ева по плечу. А я стоял у двери и понимал, что мир окончательно рухнул. И это я его разрушил. Что мне стоило выслушать отца тогда? Почему я нагрубил ему, почему поругался и выставил вон? Да, даже если он и ударил мачеху, что с того? Кто она такая, чтобы я пекся о ней? Мой отец — вот единственный человек, о котором я должен был заботиться, а вместо это я убил его? Ведь то тело, что сейчас лежит в палате запеленованное в бинты и опутанное проводами — это не мой отец, а просто тело. Мой отец умер в день той жуткой аварии, как и Элька. И виной всему именно я…
Тогда я впервые напился, до беспамятства. И вплоть до сентября, когда меня в обязательном порядке утащили друзья в универ, я продолжал пить.
От смены декораций ничего существенно не изменилось. Я пил, сорил деньгами, обзаводился девочками на одну ночь и глушил свою вину в световых прожекторах ночных клубов столицы. Моя жизнь прекратилась в один постоянный одурманенный алкоголем сон. Я не помнил никаких дат, не понимал, пока не выходил на улицу какое время суток и какой сезон на дворе. Большинство моих друзей, нет, не покинули меня, но отдалились. Их жизнь была куда интересней, в отличии от моей. И я сам понял, что одного алкоголя становиться недостаточно.
Тогда-то меня и привел в бойцовский клуб один из знакомых. Дрались там жестоко и за немалые деньги. При чем, деньги платили не зрители, которых почти не было, а участники. Мажоры, вроде меня, выходили на ринг с новичками или же по желанию с профессионалами. Я платил, как и остальные за партнера, готового быть избитым до полусмерти или же готового избить меня до полусмерти. Неплохое развлечение, а?
Сначала драка, потом выпивка, следом угар клуба, а потом секс — марафон с очередной чиксой. И так день за днем.