— Если я его коснусь, то смогу загадать желание? — спрашиваю я, вспомнив Нулевую Точку.
— Нет. Виктор отвечает только за фертильность.
— Ну же. Потри его.
Сент-Клер пятится к другой могиле.
— Нет, Спасибо. — Он снова смеётся. — Я не нуждаюсь в такой проблеме.
Мой собственный смех застревает в горле, когда до меня доходит смысл сказанного. Полегче, Анна. Это не должно тебя беспокоить. Не позволяй ему увидеть, как это тебя беспокоит.
— Ладно. Если ты не хочешь трогать, я сама. Мне такая проблема не грозит. — Я понижаю голос до театрального шёпота: — Знаешь, я слышала, чтобы забеременеть, нужно сначала заняться сексом.
Я вижу, как в голове Сент-Клера тут же рождается вопрос. Бли-и-ин! Возможно, я была слишком поспешна со своей шуткой. Взгляд Сент-Клера наполовину смущённый, наполовину любопытен.
— Так, эм, ты девственница?
ААА! Я И МОЙ ДЛИННЫЙ ЯЗЫК.
Я неопределимо желаю соврать, но правда сама слетает с губ:
— Я никогда не встречала никого, о ком бы так сильно заботилась. То есть, я никогда не встречалась ни с кем, о ком бы так сильно заботилась. — Я краснею и тру Виктора. — У меня с этим пунктик.
— Продумано.
Статуя всё ещё тёплая от предыдущих посетителей.
— Я спрашиваю себя, если произойдёт худшее — если я действительно залечу — то буду ли смущена, рассказывая своему ребёнку, кто его отец? Если ответ хоть отдалённо близок к «да», значит ни за что.
Он медленно кивает.
— Это хороший пунктик.
Я понимаю, что опираюсь на победителя Виктора и одёргиваю руку.
— Постой, постой, постой. — Сент-Клер вытаскивает телефон. — Ещё раз, для потомков.
Я высовываю язык и принимаю смешную позу. Сент-Клер делает снимок.
— Отлично, поставлю фотку на твой вызов... — Телефон начинает звонить, и Сент-Клер откликается: — Жуть.
— Это призрак Виктора желает узнать, почему ты его не тронул.
— Просто моя мама. Подожди минуточку.
— У-у-у-у, погладь меня, Сент-Клер.
Он отвечает, пытаясь сохранить серьёзный вид. К нам тащатся Мередит, Рашми и Джош. Они несут остатки пикника.
— Спасибо за то, что подождали, — говорит Рашми.
— Мы же предупредили, куда собрались, — отвечаю я.
Джош хватается за органы статуи.
— Думаю, это сулит семь лет неудач.
Мер вздыхает.
— Джошуа Вассерштейн, чтобы сказала ваша мать?
— Она бы гордилась, что Прекрасный Институт, в который она меня отослала, научил меня таким изящным манерам.
Он наклоняется и облизывает Виктора.
Мер, Рашми и я визжим.
— Ты так заразишься герпесом. — Я вытаскиваю дезинфицирующее средство и сжимаю шарик в ладони. — Серьёзно, тебе стоит нанести немного на губы.
Джош качает головой.