Джош заваливается, и Мер толкает его на мою кровать. Стук его тела о матрас пугает Сент-Клера, и его голова летит вперёд, подбородок снова приземляется на грудь с отвратительным смаком. Рашми вылетает из комнаты как ураган. В коридоре уже собралась небольшая толпа, и она продолжает изрыгать брань, проталкиваясь через них. Мер убегает за ней с криками: «Рашми! РАШМИ!» — и моя дверь с шумом захлопывается.
В этот момент голова Сент-Клера приземляется между моих бёдер.
Дыши, Анна. Дыши.
Джош, кажется, вырубился. Прекрасно. Хорошо. Одним мальчиком меньше.
Наверное, нужно дать Сент-Клеру немного воды. А что ещё нужно давать пьяным людям? Иначе ведь он заработает алкогольное отравление или типа того? Я убираю его голову с ног, но Сент-Клер хватает меня за пятку.
— Я скоро вернусь, — говорю я. — Обещаю.
Он шмыгает носом. О, нет. Он же не собирается плакать? Пусть это и мило, когда парни плачут, но я к такому не готова. Скауты не учили меня, что делать с эмоционально нестабильными пьяными парнями. Я выхватываю бутылку воды из холодильника и сажусь на корточки. Я держу голову Сент-Клера — второй раз касаюсь его волос — и наклоняю бутылку к губам.
— Пей.
Он медленно качает головой.
— Если выпью — меня вырвет.
— Это не алкоголь, а вода.
Я наклоняю бутылку, и вода течёт в его рот и вниз по подбородку. Сент-Клер берёт её и роняет. Вода льётся на пол.
— О-о-ох, — шепчет он. — Прости, Анна. Прости.
— Всё нормально.
Он выглядит таким грустным, что я ложусь рядом с ним. Лужа впитывается в зад моих джинсов. Чёрт.
— Что произошло?
Сент-Клер вздыхает. Глубоко и опустошенно.
— Он не разрешает мне навестить маму.
— Что? Что ты хочешь сказать?
— Он так поступает, всегда. Это его способ удержать контроль.
— Я не пони…
— Он ревнует, что она любит меня больше, чем его, и поэтому не позволяет мне навещать её.
У меня заезжают шарики за ролики. Это не имеет смысла, ни малейшего.
— Как он может так поступать? Твоя мама больна. Она нуждается в химио, она нуждается в тебе
— Он не хочет, чтобы я навещал её до каникул на День благодарения.
— Но до них ещё целый месяц! Она может… — Я останавливаю себя. В момент как я заканчиваю предложение у себя в голове, мне становится дурно. Этого не произойдёт. У ребят моего возраста родители не умирают. Она пройдёт курс химиотерапии и, конечно, поправится. У неё всё наладится.
— Так что ты собираешься делать? Всё равно полетишь в Сан-Франциско?
— Мой отец убьёт меня.
— И что? — негодую я. — Ты должен повидать её!
— Ты не понимаешь. Мой отец будет очень, очень зол.
От его тона у меня мурашки пробегают по спине.