Руслан помолчал, а Людмила стиснула зубы, еле сдерживая рвущуюся наружу злость и обиду.
- Готов, - произнес, наконец, ее муж, и она едва не расплакалась от несправедливости происходящего. Ему не за что было извиняться!
– Но только, если получу убедительные доказательства прав господина Каверина на этого сабмиссива, в том числе на нарушение им ее жестких ограничений.
- Нет ничего проще, - воскликнул Каверин и, нагнувшись, взял стоявший у его ног кожаный портфель. Оттуда он извлек несколько прошитых листов, с набранным на них текстом и протянул их Руслану.
Он осторожно взял их в руки и стал внимательно просматривать текст. Людмила с замиранием сердца следила за выражением его лица. Оно становилось все мрачнее и мрачнее, и у нее все сильнее болело в груди.
- Вы удовлетворены? – спросил насмешливо Каверин.
- Почти, - произнес Руслан, передавая договор Шталю. – Хотелось бы еще убедиться в том, что при подписании этого договора был соблюден принцип добровольности.
- Неужели вы думаете, что я пытал девушку, чтобы заставить подписать договор! – рассмеялся Каверин.
Руслан промолчал, не сочтя нужным отвечать.
Шталь позвонил в колокольчик.
Из боковой двери вошла Анна. Бледное, печальное лицо и темные тени, залегшие под глазами. Людмиле сталь жаль ее.
Девушка робко присела на указанный Шталем стул, стоявший почти посередине комнаты, опустила глаза в пол.
- Скажи, - обратился к ней Шталь, протягивая ей договор. – Ты подписывала этот документ?
Анна бросила на него взгляд и снова опустила глаза.
- Да, - ответила она тихо, бесцветным голосом.
- Содержание договора тебе известно? – снова спросил Шталь.
- Да, - опять ответила Анна, не поднимая глаз. Потом добавила, еле слышно. – Теперь, да.
- А точнее? – голос Шталя стал строже.
- Я подписала его, не прочитав до конца, - голос Анны дрогнул.
- Почему его не прочитала? – настойчиво спросил Шталь. – Господин Каверин дал такую возможность? Не ограничивал во времени?
- Нет, - выдохнула Анна. – Не ограничивал. Я… - ее голос задрожал… - просто… не дочитала его до конца. Он сказал, что это стандартный договор.
- Так, когда вы ответили на вопрос господина Сикорского, что договор не предусматривает публичных унижений, вы заблуждались?
Она больше не могла говорить и просто покачала головой. Ее губы дрожали, а из глаз готовы были покатиться слезы.
- Но я не принуждал ее подписывать договор! И он, действительно, для меня стандартный, – громко произнес Каверин, и Анна вздрогнула от звука его голоса.
Людмиле стало тошно. Она уже понимала, к чему клонит Каверин и чью сторону примет Шталь.