- Настя,- сказал я тихо, помня о ее охраннике.- Подними кофту,- ласково попросил я. Она помотала головой, выражая знак протеста.
- Ты же понимаешь, что я все ровно посмотрю, с твоей помощью или нет.,- сказал я, и уже потянулся к краям ее кофты. Она была на размер больше, и мне бы не составило труда легко поднять ее. Но она опередила меня. Аккуратно и медленно она подымала кофту. По мере того, как она оголяла кожу, я все больше и больше начинал злиться. Как только она полностью подняла кофту, я обошел Настю, и мысленно проклиная Стрельцова, опустил ее руки. Она выровняла кофту. Я аккуратно обнял ее сзади, и прошептал на ухо:
- И это ты называешь хорошо?,- сказал я, как можно более спокойным голосом. А внутри меня бушевал целый ураган эмоций. Но я отложил это. У меня не так много времени.
Она молчала. Ладно пусть молчит. Говорить буду я.
- Я уже не смогу этого изменить. Как возможно, не смогу изменить все его будущие нападки в твою сторону. Но не надо это от меня скрывать. Мы пытаемся найти на него хоть что-то, но все без толку. И я очень боюсь того, что мне придется ждать до твоего совершеннолетия. Тогда я смогу тебя забрать от туда без лишнего шума.
Она немного помолчала, затем развернулась в моих объятиях, и заглянула мне в глаза. В ее глазах стояли не пролитые слезы. Я мысленно чертыхнулся.
- Я подожду столько, сколько будет нужно. И не думай о том, что мой опекун легко меня отдаст после совершеннолетия. Я уверенна, у него на меня планы. Он уже намекал на это несколько раз. А об этом,- она показала на губу, а затем на туловище,- мои проблемы, и тебе совершенно незачем это знать.
Только я хотел запротестовать, мы услышали возню не неподалеку от двери, и Настя быстро поцеловав меня в щечку, прошептала 'пока', и пошла на выход. Я сразу же запрятался. Нахватало, что бы ее охранник увидел меня.
Через пару минут я услышал голос Тёмы, говоривший, что проход чист.
Когда мы вышли, я указал Артему на свою машину. Мы сели, и я наконец дал волю эмоциям. Сильно треснув кулаком по рулю, я сказал:
- Ненавижу этого морального ублюдка. Как только я до него доберусь, он пожалеет, что родился на свет!,- зло прорычал я.
- Все настолько плохо? Когда они заходили, я видел только рану на губе.
- Да, и куча тонального крема на лице. Но это только цветочки. У нее на туловище ужасные синяки. Уж не знаю чем он ее бил, но вид ужасающий.
- Крепись, но сейчас мы ей ничем не сможем помочь. Нужно быть морально готовыми к самым худшим вариантам. Думаю, до ее совершеннолетия, мы не найдем ничего. Но и это еще ничего не значит. Как бы мимолетом, я уточнил у ее охранника, долго ли он ее будет охранять, так вот, он сказал, что у него есть распоряжение вплоть до 22 июня. Что будет потом он не знает.