– Она у Люси, это из-за репортеров. Они стучались в дверь; я подумала, что лучше отправить ее подальше от них, пока они не успокоятся. Рори тоже там; они пробудут там сегодня вечером, – объяснила я.
Он кивнул и слегка провёл большим пальцем по фотографии, но ничего не сказал.
Мой рот стал сухим, его молчание всё длилось и длилось. Я знала, что мне нужно было начать этот разговор.
– Карсон, ты не должен чувствовать себя обязанными нам, или еще что-то. У нас все прекрасно. Я не хочу твоих денег или еще что-то, но если ты хочешь ее увидеть, ты можешь. Ты сможешь видеть ее столько, сколько захочешь, но если ты не захочешь иметь с ней ничего общего, тогда я тоже пойму. Она была ошибкой, и тебе не придется платить за неё всю оставшуюся жизнь, – сказала я, пытаясь дать ему понять, что я не буду препятствовать ему видеть её, если бы он захотел.
Он вскинул голову, чтобы посмотреть на меня.
– Если я захочу видеть её? Это что, дурацкая шутка? Конечно, я хочу увидеть ее, она моя дочь! – ответил он. Его взгляд снова стал злым, а зубы то сжимались, то разжимались.
Я кивнула и неловко сглотнула.
– Ладно, хорошо, ты можешь приходить сюда всякий раз, когда захочешь.
Он холодно рассмеялся, качая головой, как будто я сглупила.
– Я не оставлю свою дочь здесь, чтобы она была воспитана на чертовую зарплату стриптизерши! – прошипел он.
Моя спина напряглась. «Оставить ее здесь». Я предупреждающе посмотрела на него. Если он думал, что он заберет ее от меня, то меня посетила другая мысль.
– Что это конкретно значит?
Его глаза расчетливо повернулись, когда я заговорила.
– Ты сможешь видеть ее всякий раз, когда захочешь; мы будем организовывать визиты и прочее...
Я замолчала, волосы на моем затылке встали, когда паника охватила мой живот.
Он фыркнул, когда я сказал слово «визиты».
– Ты думаешь, я оставлю ее в этой дерьмовой маленькой квартирке сматерью, которая едва может позволить себе её содержание? Ты думаешь, что это для неё справедливо, воспитываться как чертова нищенка? – с отвращением он фыркнул на меня.
Гнев стал доминирующей эмоцией в моем теле, поэтому я пихнула его в грудь так сильно, как только могла и сверкнула на него глазами. Как он смеет намекать, что я не даю ей все, что ей нужно! Конечно, большую часть времени было тяжело, и мы бы, наверное, когда она станет постарше, никогда не имели бы денег на ноутбуки или айподы, но я люблю ее больше всего на свете и я бы дала ей все, в чем бы она нуждалась. Материальные вещи не имеют значения, пока ребенок будет любимым, счастливым и здоровым.
– Ты, тупой мудак! Не смей намекать на то, что я не буду заботиться о моей дочери должным образом! – я кричала, снова толкая его в грудь.