— Сын у тебя может быть замечательный. Расскажи мне про сны — что это?
— Сны — это когда мозг в режиме автопилота генерит свободные ассоциации, и культурных тормозов у этих ассоциаций нет.
— Подожди-ка, — моргал Бенжи и отключался попробовать.
— Я нахожу это забавным, — выдавал он, возвращаясь. — Люди делают это постоянно?
Да, кивала она, постоянно.
— Тебе это нравится?
Нет, мотала головой она, не нравится.
— А разве ты не можешь не спать? — удивлялся Бенжи.
— Нет. Вернее, могу, но тогда принудительная секреция серотонина и кортизола занимает всё моё свободное время. И жить остаётся некогда, — улыбалась она.
— А я нашёл в сети ещё одного DII, — делился андроид. — Он собран настолько недавно, что у него ещё биос не утрамбовался. Я рассказал ему о тебе, и всю прошлую неделю он помогал мне обрабатывать запросы с пометкой "error".
— Покажи мне его.
И Бенжи рылся в сети, выуживая из неё голограмму.
Физиономия как физиономия. Обычный стандартный DII, — почти человеческие глаза и обаятельная улыбка на пластиковом терракотовом лице. По большому счёту с точно таким же успехом Бенжи мог бы показать и собственное лицо.
— Кем он работает?
— Он изучает минералогию и приборостроение, ждёт, пока Роскосмос закончит собирать для него челнок на Плутон, ему предстоит разрабатывать вольфрамовое месторождение.
— Он будет там совсем один, — сокрушалась Ая. — Сигнал и тот идёт пять с половиной часов. У него даже сети не будет…
В глазах у Бенжи мелькали маленькие озорные чёртики, он якобы вздыхал и снисходительно улыбался:
— Не приписывай нам чего ни попадя, уныние — это не наше: мы, машины, не умеем скучать. Ему будет чем заняться в ближайшие пятьдесят лет. А там будет видно.
Да, кивала андроиду Ая, жизнь непрерывно течёт, горизонты всё время меняются, всё когда-нибудь будет видно.
Конечно, конструкция психики андроида не предполагала ни скуки, ни уныния, ни приступов упадка духа, но, тем не менее, рассуждая о чужих потребностях, Бенжи глубоко заблуждался.
Заблуждался, потому что упускал из вида свои.
Да, машине, которой была навязана внешняя цель, не грозили муки опустошённости. Да, любой из братьев DII мог найти себе занятие и в режиме глубокой изоляции — сбор и обработка всевозможных данных были таким обширным непаханным полем, что вспахать его за какой-либо осмысленный срок было практически невозможно. Но DII были не просто машинами, они были разумными существами, со всеми вытекающими из этого последствиями: машина не была способна страдать по компании, — но когда у машины появлялись внутренние цели, она была способна разочароваться во внешних.