— Да ты почти такой же горячий, как я. По-моему, у тебя температура. И, по-моему, для вас, людей, это нехорошо.
— И что делать? — растерялся Мэтт.
— Спать, — уверенно заявил дрозд. — Я всегда в таких случаях сплю.
Бенжи, как и планировал, ждал Аю в зале ожидания у выхода с миграционного терминала — там, где толпились встречающие, и стоял резкий и тягучий запах суррогатного кофе.
Он пристроился в стороне от толпы, под одним из передатчиков, накрывающих зал бесплатным вайфаем, и, пользуясь удобным случаем, гонял местный поисковый движок по запросу "потребности человека".
Что касалось его собственных потребностей, то с ними всё было просто и более или менее понятно. По большому счёту в отсутствие движущей им цели даже та единственная, которую можно было бы считать базовой — потребность в периодической подзарядке — таковой не являлась: Бенжи прекрасно понимал, что случись ему как-нибудь не добраться вовремя до источника тока, сам он не будет по этому поводу ни грустить, ни тревожиться.
Для человека же важно было всё: постоянная вовлечённость в протекающую мимо человека и сквозь человека вселенную обязательно должна была иметь отличную от нуля степень. Запахи, звуки, отражения — всё это составляло саму суть человеческой жизни, всё это и было ею.
Надо сказать, любопытство Бенжи было не совсем праздным: пристально вглядываясь в абстрактного человека, он через него вглядывался в Аю.
К тому моменту, когда она появилась на входе в зал, он успел уяснить, что удовлетворение всех человеческих потребностей было не только невозможным, но и нежелательным, и как раз заканчивал оформление договора на покупку студии в районе Рю дес Лилас.
— Я не знаю, что я намерен с тобой делать, — заявил он Ае, — хотя бы потому, что не знаю, что ты намерена делать со мной. Но общая квартира для всего этого у нас, похоже, уже почти есть.
— Вот и славно, — сказала она так буднично, словно изначально была во всём уверена. — Тогда сегодня в ней должно пахнуть яблоками.
Рю дес Лилас была узкой зелёной улочкой, выходившей торцом на десятые ворота Орли. Близость к космодрому делала её шумной и многолюдной.
Бенжи сразу узнал этот дом: он был точно таким же, как на рекламной голограмме в сети — разноярусным, жёлто-белым, с полукруглыми прозрачными балкончиками вдоль вертикальных рёбер и широкими зелёными галереями.
— Вроде бы мы теперь живём с тобой на самом верху, во-он там, — показал он.
Квартира была пустой и, видимо, именно поэтому показалась Бенжи большой и гулкой. Даже от самого входа в огромном, во всю стену гостиной, окне было видно, как в небе над Орли трассируют многочисленные лунники.