— Что там уметь? — фыркнула я. — Насыпал в чашку, сахару добавил и кипятком залил.
Секунду Кавьяр просто смотрел на меня, и лицо его ничего не выражало. От громкого смеха я даже дернулась. Нет, он не смеялся, грек ржал, будто лошадь, а я постепенно заливалась краской стыда, понимая, как опростоволосилась.
— Потрясающе, — выдохнул Клио, когда наконец-то прекратил свою истерику. — Ты вообще как такую мысль допустила? Разве я похож на того, кто пьет то, что ты назвала кофе? Боже… Ладно, тебя научат. Предпочитаю турецкий терпкий кофе. Запомни. Люблю омлет и свежие томаты…
— Это что, беседа двух милых любовников? Хватит распинаться, придурок, — перебила и замерла на месте.
Ох, нехорошо он смотрит. Сейчас ударит. Честное слово, ударит…
— Позвонить родителям не пытайся, — каким-то чудесным образом проигнорировал мою выходку Кавьяр. — Завтра они тебя хоронят.
— Что?! — Даже боль перестала чувствовать, настолько охренела от слов похитителя.
— Ты слышала. Несчастный случай.
— Ничего не выйдет. Джон видел тебя…
— Бармен не скажет ни слова. Он знает, что за ним следят, — Клио вздохнул. — Смирись, Лена. Ты потеряна для мира. Теперь твоя жизнь принадлежит мне.
— Нет, — покачала головой, прогоняя жуткий страх. — Ты не можешь… Так не бывает… Это сон…
Кавьяр встал и, сунув руки в карманы черных брюк, ответил:
— Ты не спишь, Лена.
— Не смей меня так называть. Твой поганый рот оскверняет мое имя. Не смотри на меня! Отвернись! Ненавижу! Чтоб ты сдох, мразь!
Он даже бровью не повел. Просто улыбнулся уголком губ и отошел в сторону, встав у окна ко мне спиной.
— Здесь так красиво, — услышала сквозь жуткий гул в ушах, и на лбу выступила испарина.
Неприятный холодок прошелся по спине.
— Где мы? — мой противный охрипший голос резанул по ушам.
— В Касабланке.
— Марокко… — выдавила я, отчаянно борясь с криком, рвущимся из груди.
— Да. Африка станет твоим домом. Ты быстро привыкнешь.
Кавьяр направился к выходу.
— Никогда! — все же рявкнула гневно. — Слышишь? Подавись, тварь!
Клио оглянулся и, уставившись на мой средний палец, который я гордо подняла вверх, постоял на месте, затем спокойно приблизился к кровати. Я знала, видела по его темным глазам, что мне конец. И не прогадала. Кавьяр сжал мое горло, оставляя синяки, и прохрипел:
— Ты, глупая сука, не осознаешь, куда попала. Я не буду с тобой церемониться. И если ты не понимаешь по-хорошему… Что ж, через пару часов я вернусь. Вот тогда и остудим твой пыл…
Как только дверь за греком закрылась, я осторожно откинула одеяло и с досадой обнаружила, что одежды на мне нет. Вообще никакой. Отлично. Похоже, теперь это станет привычкой. Вряд ли Кавьяр позволит одеваться. К тому же вещей, похожих на белье или другие шмотки, обнаружено не было. Успела заглянуть и в шкаф, и в комод. Пусто.