Клио извлек на свет большой снимок Елены и уставился на него как на невообразимый редкий артефакт. Прикусил нижнюю губу и голову немного набок склонил.
— Ей было всего шестнадцать… — сказал вдруг с такой нежностью и болью в голосе, что не по себе стало.
Мне фотографию протянул.
— Красивая, правда?
Пришлось принять сидячее положение и рассмотреть снимок.
— Да, несомненно. Такие глаза… — ответила я, чувствуя себя неловко из-за такого странного настроения Кавьяра.
Он молча забрал фото и, положив обратно в коробку, достал другое. Чувственные губы грека исказила презрительная ухмылка.
— Моя мать. — А этот снимок швырнул небрежно.
— Да, ты действительно на нее похож, — кивнула, улыбнувшись.
— Надеюсь, что нет…
Удивилась несказанно такому откровению.
— Хотя зачем лгать? — добавил Клио тихо. — Я еще покруче своей мамочки.
Кавьяр мне не тот снимок показал, на котором его мать лежала на кровати в окружении мужчин, а простую домашнюю фотографию. На ней миссис Кавьяр, молодая и статная женщина, весело улыбалась. Снимок был сделан на кухне: стояла в переднике и с запачканными мукой руками. Такая вся правильная, настоящая.
— Она была проституткой, — выдал грек, положив рядом со мной уже ту самую странную фотографию. — Работала в публичном доме, когда с отцом моим познакомилась. Даже после свадьбы она не успокоилась и продолжала трахаться налево-направо. Потом…
Клио на секунду задумался.
— Даже не знаю, кто больше виноват в той ситуации, — пробормотал он, глядя куда-то сквозь стену.
Мне, честное слово, так не хотелось знать обо всех этих событиях, но боялась я греческой затрещины, поэтому молча выслушивала излияния Кавьяра.
— Мать любила секс с извращениями. Я не раз все это видел. Как ее избивали и буквально насиловали. А ей это лишь удовлетворение приносило. Вот только в ту ночь переборщили парни. Она умерла от серьезной черепно-мозговой травмы, потому что в пьяном угаре один из «красавцев» шарахнул ее головой об угол стола. В принципе, это могло бы сойти за несчастный случай. Но отец не хотел оставлять все как есть, и поскольку дело заводить нельзя было… В общем, слишком многие подтвердили бы, что в особняке Кавьяра устраивались оргии…
— В особняке? — даже охрипла от изумления.
— Да, отец вытащил мать из того борделя. А она домой начала водить своих дружков. Отец был бессилен. Он много времени проводил в Греции. Все так дерьмово сложилось… Елене всего год от роду был, когда мать умерла. Жаль…
Интересно, к кому это «жаль» относится? Кого он жалеет?
— Думаю, твоей матери просто не хватало внимания. Жалеть ее…