И вот в тот момент, когда грек решительным жестом сорвал с меня трусы, в спальню вошел Марио.
Твою мать, как ты вовремя!
— Что надо? — взревел Клио, так и зависнув надо мной в откровенной позе, вцепившись руками в изголовье кровати.
— Прости… — доктор попятился, не отрывая взгляда от моей голой задницы.
Похоже, эта часть тела создана для того, чтобы именно этот испанец лицезрел ее каждый раз, когда видит меня обнаженной. Большего Марио не дано.
— Там важный звонок…
— Какой, на хуй, звонок? Я тут как бы немного занят!
— Извини, Клио, — голос дока зазвучал увереннее, и он отвернулся, наконец. — Это из «Креста» звонят.
Кавьяр мгновенно посерьезнел и, быстро спрыгнув с кровати, натянул штаны.
У меня сил хватило лишь на то, чтобы прикрыться простыней. На ходу натягивая футболку, грек словно что-то вспомнил и, вернувшись, забрал с тумбочки ножик.
Ну что ж ты такой внимательный, а?
Клио посмотрел на меня, затем на неочищенный апельсин, взял его и бросил мне на колени.
— Держи, заслужила, — и вышел вслед за Марио.
Цитрусовый фрукт удачно влип в только что закрывшуюся дверь, потому что мне было жизненно необходимо хотя бы немного выпустить пар.
Чертовщина просто. Не иначе. Может, грек владеет гипнозом или еще чем похуже? Ну как, как я могла такое придумать: прикинуться покорной. Да пора бы уже зарубить себе на носу — Кавьяра не обманешь ни за что. Во всяком случае, у меня такой талант отсутствует напрочь.
Вот теперь придется сидеть здесь тихо, благо без ошейника, и наслаждаться мыслями о море, высокой траве, бесконечном небе. О чем угодно, в общем, лишь бы успокоиться и отвлечься. Да хоть о футболе, в конце концов. Жаль только, я в нем ни черта не понимаю…
Очень долго в доме стояла тишина. А поздним вечером наконец-то из холла донеслись голоса, и я встрепенулась.
Жанна.
Эта она там тараторит.
А вот и Хавьер пробасил в ответ. Послышались удаляющиеся шаги, и вновь все стихло.
Позже, как оказалось, я уснула. Понять это позволил Кавьяр, прилегший на кровать рядом со мной. Открыла глаза и отодвинулась, потому что как раз пристроилась подмышкой грека. Вернее, это он так развалился. Приглушенный свет лампы освещал его лицо, играя в волосах. В руках Клио держал коробку — ту самую, которую я отыскала в коморке под лестницей.
Грек молчал. Я тоже не лезла с разговорами. Радовалась, что на пол не отправил, и тихонько лежала на боку.
Характерный шорох, и крышка «тайника» упала на кровать. Следила за движениями Кавьяра исподтишка, стараясь не привлекать внимания. Он рылся в коробке, поставив ее себе на колени, и как будто искал нечто особенное. Так и было.