Это было подозрительно. И я знала — за этим придет чернющая полоса неудач.
— Летти, что привело тебя к нам? Дедушка говорит, ты сбежала из города? — поинтересовался парень.
— Да, — нельзя лгать, но и всей правды я не скажу. — Из Рабата. На меня напали и документы с деньгами отобрали. Мне бы в пустыню попасть. Я хочу след запутать. А оттуда до Мальты добраться бы…
Али кивал и переводил деду все, что я говорила, а тот в свою очередь все больше хмурился и смотрел на меня, подозрительно щурясь.
Ох, не верит мне старик, стопроцентно не верит.
— Хорошо, — ответил парень, выслушав деда. — Дедушка тебя приютит на ночь. Но утром ты должна уйти. Не любят у нас чужаков. Пострадать можешь. Получишь верблюда, но поезжай на север. Не надо на восток сворачивать. Пустыня коварна и кровожадна. Не рискуй так.
Али ушел, а дед постелил мне за шторкой. Сам же устроился на диване.
Уснула я на удивление быстро. Измоталась за день.
Но на утро чувствовала себя все же неважно. Ноги ломило от долгой ходьбы, а голова была тяжелая, будто чугун. Как и небо — свинцовое покрывало из туч.
— Октябрь — время дождей, — «обрадовал» Али, когда провожал меня до окраины деревни.
Кстати, прежде чем я ушла, дед что-то сказал напоследок. Так странно сказал: к лицу придвинулся и в глаза заглянул, словно в самую душу. Видно, нечто важное произнес. Это они — старики — любят: вещи мудрые и прямо многозначительные говорить, особенно в дорогу провожая.
— Это плохо, — вздохнула я, посмотрев на небо. — В раз заболею и умру.
Али покосился на меня темными глазищами.
— Нехорошо такие вещи на себя навлекать. Ты тепло одета, не беспокойся.
Надо отдать должное, дед меня снабдил длинным кафтаном и даже тюрбан на голову напялил, одним концом лицо мое прикрывая так, чтобы только глаза были видны. Замаскировал, как пояснил Али, от разбойников. Но вот что удивило, так это отказ от денег за ночлег и собранную в дорогу еду и воду.
— Негоже с мертвеца денег брать, — перевел парень ответ старика, который быстро развернулся и скрылся в доме.
Мне так неприятно стало, что прямо грудь сдавило. Неужто совсем нет шансов на выживание в пустыне? Это же глупости.
Я ведь не собираюсь там навсегда остаться… Надеюсь, что не останусь…
— Али, — позвала тихонько, когда мы прошли мимо последних домов. — Что дедушка сказал, когда мы уходили?
Парень покачал головой и как-то даже приуныл.
— Он мудрый и не слепой. Сказал, от смерти бежать все равно, что дразнить ее. А она не любит, когда в лицо смеются… Дедушка сразу понял, что ты от хозяина бежишь. Бесполезное это дело. Найдет — хуже будет.