На прощание Тиберт ему руку все же подал.
Обратная дорога до трактира показалась Фарду в два раза дольше. Мостовая сквозь сапоги жгла пятки. Солнце пекло в самое темя. Меч вдруг стал оттягивать плечи. Какой лесной дух понес его к Тиберту? Не след было показывать Фардгрир! Не след. Дружба дружбой, а табачок, как известно, врозь. Дурное предчувствие гнало его в спину не хуже попутного ветра.
А, отворив дверь трактира, кузнец понял, что дурное предчувствие после встречи с Тибертом его обогнало. С иной стороны пришло.
В трактире было все полно перевернутыми столами и лавками, черепками битой утвари. И пустынно было, и тихо – лишь настырно жужжала под потолком проснувшаяся после зимы муха, да из-за стойки опасливо выглядывал трактирщик. В дальнем углу, за одиноким столом, сидели Пэлто и Гут. Мельник левой рукой пытался оттереть юшку из рассеченной брови – да только все больше размазывал. А правую, разбитую в кровь руку ему бинтовала Гут, что-то негромко приговаривая.
От увиденной картины рука Фарда сама потянулась за спину, к мечу. Трактирщик снова юркнул за стойку. А кузнец шагнул к своим товарищам.
- Что тут было?
- Баба – дура, - немного невнятно из-за разбитой губы ответил Пэлто. Гут продолжала оборачивать ему кулак тряпицей, судя по всему, оторванной от своей юбки. И молчала. Вот чуднО.
- Толком сказывай, - Фард присел за стол так, чтобы дверь на улицу видеть. И меч на стол выложил. Просто на всякий случай. И хоть ни разу не довелось в бою побывать и клинком помахать, знал Фард отчего-то, что случись что – не отрубит себе руки-ноги от неумения да с непривычки. Меч не допустит.
- Травница наша великомудрая, - мельник смахнул кровь с губы, - за тебя, вишь, переживала. Где да где Фард, отчего долго нет? И придумала искать тебя пойти.
- Ну?! – поторопил Фард замешкавшегося мельника, которому Гут принялась смоченной в стоявшей чаше с водой, чудом уцелевшей в погроме, оттирать от крови лицо. А Пэлто и притих тут же.
- Не понукай – не запряг, - огрызнулся Пэлто. – А тут плотники из гильдии – после вчерашнего на опохмел пришли. А эта же… - ткнул пальцем в Гут, - она же никого не слушает. Говорил ей – сиди в своей комнате, жди, придет Фард, никуда не денется. Нет же – пошла. Запамятовала, что не кривая да не хромая больше. К красе своей не привыкла. Или отвыкла… А эти мимо себя ее не пропустили.
- И?..
- Слышу – орет наша травница. Я – вниз, а тут полным-полно пьяных плотников, да с подмастерьями. Один ее на колени примостил, другой уже лапы распускает. Ну я и…
- Один, что ли? – охнул Фард.