— Как вы поговорили? — вкрадчиво спросила, впрочем, понимая, что Денис может и не ответить. И не потому что не хочет. А потому что не сможет. Но попытаться надо.
— Тихо.
— Денис, ну скажи, как вы поговорили с Лёней? — не отступала она, раз уж муж был еще в состоянии говорить.
— Не ваше дело. Спи, — накинул ей на голову одеяло.
— Денис! — рассерженно зашипела и отбросила одеяло.
— Спи, — снова проделал тот же маневр.
— Да блин!.. — не на шутку разозлилась Юля и отвернулась.
Шаурин издал злорадный смешок. Хотя в таком состоянии у него все получалось злорадно — и смеяться, и говорить.
— Споткнулся, Романыч, на нашей ромашке.
В ответ Юля так же злорадно усмехнулась, попыталась скопировать его интонацию.
— Ой, Шаурин, не тебе говорить… На себя посмотри…
То ли Денису слова жены не понравились, то ли он хотел свою любовь так выразить, но Юлька и опомниться не успела, как оказалась придавлена к кровати его тяжелым телом. Он навалился на нее сверху, заставив распластаться на животе. Еле вздохнуть смогла.
— Денис, черт тебя… — попыталась спихнуть его с себя, но все усилия оказались бесполезными.
Рано утром Таня спустилась на первый этаж: замучила жажда, и голова немного болела от выпитого вина — спать не могла. На кухне застала Дениса, чему очень даже обрадовалась. Он сидел за столом, застыв взглядом на кружке с кофе.
— Доброе утро.
— Утро красит нежным светом стены древнего Кремля… — проворчал он и поднес кружку с кофе к губам.
— Прости меня, — обняла брата сзади за плечи, склонившись, прижалась к щеке, — простишь?
— Прощу, — хмуро сказал он, и Таня улыбнулась.
— Хоть пообниматься с тобой, пока Юльки нет.
— У тебя вон свой теперь есть. Сто килограммов живого веса — обнимайся сколько хочешь, — усмехнулся он.
Таня не стала поддаваться на эту провокацию. Чмокнула Дениса в щеку.
— Хочешь, я тебе куриный супчик сварю? Голова‑то болит, наверное?
— Хочу, — приободрился Шаурин.
— До чего вы договорились? — все‑таки спросила Таня. Никак не смогла заглушить в себе любопытство. Не зря же Денис с Лёнькой весь вечер и почти всю ночь где‑то пропадали.
— Не ваше дело.
Таня со вздохом расслабила руки и оторвалась от брата. Включила чайник.
— А что жена с тобой кофе в этот раз пить отказалась?
— Она сказала, что с алкоголиками кофе не пьет.
— Это я в шесть утра не пью, а в семь уже можно, — недовольно сказала Юля, кутаясь в теплый халат.
— Сестра, убери от меня эту женщину. У меня от нее голова болит.
— У тебя голова болит оттого, что вы с Лёней пили всю ночь, — проворчала жена.
— Кто пили? Мы пили?
— Ага… Кто по — фински? Я по — фински? — съязвила Юля. — Танюха, ты прям бодрая сегодня, я смотрю, — оценила старания сестры мужа. Та достала овощи, поставила вариться куриное филе.