Чулочки да юбочку Таня, само собой, надевать не стала. Как‑то прогулка по природному парку не располагала к таким откровениям. Потому надела джинсы и легкий пуловер, вечер все‑таки. Прохладно.
— Настя, давай семечек возьмем, белочек покормим, — предложила Таня.
— Конечно, а то белки, наверное, голодные, шишки‑то новые еще не наросли, — малышка припрыжку побежала на кухню.
В парке девочка совершенно позабыла про обещанную сахарную вату. Только и разговоров было о «бедных животных».
— Насте прямая дорогая в партию «зеленых», — посмеялся Лёня. — Или кто там занимается проблемами голодающих животных.
— Она очень мягкосердечная девочка, — улыбнулась Таня, глядя, как Настя стремглав несется по аллее в поиске хоть одной голодной белки. — А вообще, это тебе надо в партию «зеленых». Вечно меня по лесам таскаешь.
— Вот такой я дикий человек.
Таня засмеялась и кивнула. На самом деле не ничего она не испытывала против таких прогулок. Мягкий ветерок, запах сочной листвы, оголтело шумящие в кронах деревьев птицы. И Лёня — такой невероятно близкий и неожиданно родной. Со знакомыми шутками и теплым блеском в зеленых глазах. В силе шутки Таня никогда не сомневалась, Лёнькин юмор вмиг снимал ее забродившее по любому поводу недовольство. Она и сама не могла долго злиться. Не умела. Слишком душой мягкая.
Поджидая, пока Таня и Лёня нагонят ее, Настя присела на лавку и с интересом уставилась на противоположную скамейку. Там пожилой мужчина рисовал портрет сидящей рядом девушки. Не выдержав, Настя слезла с лавки и осторожно подошла к художнику. Он, бросив на девочку быстрый взгляд, улыбнулся. Его пушистые седые усы добродушно дрогнули. Тогда Настя набралась смелости и заглянула к нему в листок. Это был простой лист размером А4, и рисовал мужчина карандашом. Настя, видимо, поразившись сходству с натурой, открыла рот от удивления.
— Я тоже хочу, — настойчиво задергала девочка маму за рукав, как только Таня подошла ближе.
— Ты не высидишь. Тебя же и на пятнадцать минут не хватит.
— Высижу — у… — подвывала Настя и не думая отставать. Тем более лавочка освободилась, и седой дяденька, получив от молоденькой клиентки вознаграждение, достал чистый лист бумаги. Настя очень боялась, что сейчас кто‑нибудь усядется и займет ее место.
— Ладно, — вздохнула мама, соглашаясь, и тут же строго предупредила: — Только попробуй дернутся с места или заныть. И не доставай дядю вопросами, как скоро он закончит. Сиди молча. Поняла?
— Поняла, — возбужденно выдохнула Настя и устроилась на деревянной скамье.
Таня не стала мешать творческому процессу и потянула Лёню на скамейку напротив.