Я сажусь.
– Это точно. Я имею полное право злиться на это. На маму. На Ксандера.
– Ты злишься на Ксандера только потому, что предки твоей мамы богачи?
– Нет. Потому что это единственное, почему я ему нравлюсь.
– Это он тебе сказал?
– Ну, нет. Но... – Я провожу рукой по лицу. – Да как нечто подобное вообще можно знать наверняка? Даже если он будет утверждать обратное, мы никогда не узнаем, правда ли это. Никогда ничего не сможем доказать.
Скай бережно берет мою руку.
– Не нужно ничего доказывать. Может быть, тебе просто стоит ему довериться.
– А как насчет мамы? Мне и ей стоит довериться? Она ведь всю жизнь мне врала. Я дико злюсь, и из-за этого ощущаю себя виноватой, ведь она больна. – Я откидываюсь назад, на диван, и смотрю в потолок.
– Понимаю. Я бы тоже злилась. Но тебе не кажется, что они имеют право знать о ее болезни?
– Кто?
– Ее родители.
Я киваю. Знаю, она права.
– Ты сможешь завтра позвонить Ксандеру и достать для меня их контакты?
– Ты не хочешь с ним разговаривать?
Я закрываю глаза ладонями.
– Нет. И, пожалуйста, не говори ему о том, что с мамой. Последнее, в чем я нуждаюсь, так это в том, чтобы он заявился ко мне из чувства вины.
– Да, конечно. Я все сделаю. – Она сползает на пол и кладет голову рядом с моей. – Почему бы тебе не попробовать вздремнуть? Я посижу на телефоне.
– Я не могу спать.
– Хочешь, я позову Генри? Он может поиграть на гитаре. Может, это отвлечет тебя на некоторое время.
– Сейчас половина четвертого утра. Тебе не кажется, что он уже десятый сон видит?
Она проверяет время на телефоне.
– Скорее всего, нет. Он сова.
– Думаю, ночь заканчивается в два. Должно быть, он рано-утренняя сова.
– Почему ночь кончается в два?
– Не знаю. Обычно это самое позднее время, когда я ложусь спать, так что это конец ночи.
Она смеется и отправляет смску.
– Если он ответит, то не спит, если нет, значит дрыхнет.
– Вау, довольно научный способ определения, спит ли человек.
Она играючи дает мне подзатыльник.
– Рада, что ты не растеряла сарказм.
***
К утру я решаю, что Генри все-таки очень приятный парень. И я рада, что Скай смогла разглядеть в нем что-то еще, кроме его вздернутого носа. Я засыпаю под звуки гитары.
Распахнув глаза, я вижу, как Скай, болтая по телефону, расхаживает по комнате. Сонливость снимает как рукой, когда до меня доходит, что происходит. Я вскакиваю с дивана и чуть не спотыкаюсь о Генри, который мирно спит на полу. Она замечает, что я направляюсь к ней, и, качая головой, машет рукой, а затем беззвучно произносит: «Ксандер», я сразу же разворачиваюсь и плюхаюсь на диван.