Мама взяла трубку после третьего гудка.
- Привет, доченька, как дела? – она как всегда украла мой вопрос, отчего я ухмыльнулась и ответила:
- Все хорошо… как у вас?
- Ну, папа по-прежнему хандрит, его главное развлечение за целый день – это поссориться с соседом из-за какой-нибудь ерунды, - я услышала скрип двери, после чего она продолжила почти шепотом: - Тяжело ему дается пенсия.
- Ему надо чем-нибудь заняться. От безделья все с ума начинают сходить.
- Ну ты же знаешь своего отца… За время службы он никакой прикладной деятельности не освоил, а сейчас он считает, что ему поздно чему-либо учиться.
Голос мамы звучал мягко и ласково, ее всегда было приятно слушать. Я села на диван и закрыла глаза.
- Может, вам стоит куда-нибудь вместе съездить отдохнуть? – спросила я.
- Я думала об этом, и хотела тебе тоже предложить, раз… ты теперь одна, - ей было тяжело произнести последние слова. Я знала, что она за меня переживала, поэтому я никогда с ней не делилась грустными вещами, но расставание с парнем скрывать бессмысленно.
- Я не могу, - быстро ответила я, как всегда происходило, когда я в чем-то была категорично уверена. – Меня никто не отпустит, много работы, и кроме того… - я сомневалась, стоит ли ей рассказывать об Иване, это повлекло бы уйму вопросов не просто общего, а детального характера. Я говорить о нем вообще боялась - слишком неоднозначно все было между нами.
- Что? – переспросила мама, когда пауза затянулась.
- Я недавно была в Таиланде, помнишь? Отпуск теперь не раньше, чем через полгода.
- Понятно, - с грустью отозвалась мама, после чего мне стало стыдно.
- Вам обязательно нужно съездить вдвоем! Вы так давно не отдыхали! Да и папе необходимо отвлечься, - затараторила я.
В такие минуты я всегда жалела, что у меня нет ни братьев ни сестер. Родители вложили в одну меня всю душу, всю любовь, а теперь, когда я выросла, а внуки еще не появились, заботиться не о ком. Им бы вроде как для себя пожить наконец, но почему-то насладиться своей свободой они не могли. Когда я только переехала в Санкт-Петербург, мне пришлось страдать от маминой гиперопеки каждый день. Если я в деталях не выкладывала ежедневные события своей жизни, она обижалась и расстраивалась. А маму я очень любила, поэтому огорчать ее не хотела. Папа пытался ее утихомирить, но это мало чем мне помогало. В итоге мы установили определенные дни и время созвона, и выходила я из графика только во время болезни или отпуска. В эти моменты от меня требовались дополнительные смс-сообщения, типа: «Температура спала» или «Я приземлилась». Каждый раз, когда я поднимала вопрос о том, что нет никакой необходимости постоянно за меня переживать, я слышала один и тот же ответ: «Вот родишь своего ребенка - поймешь». Отчего я намотала на ус: во-первых, не быть безумной опекуншей своему ребенку, а во-вторых, у меня должно быть не меньше двух детей. Тогда у меня не будет возможности переживать за каждого. Ну и растянется процесс моей молодости, и чтобы в такие моменты, как сейчас, если один мой ребенок не сможет полететь со мной в отпуск, я бы взяла второго. Конечно, нет никакой гарантии, что и второй ребенок смог бы провести свое время со мной, но шансы все равно бы увеличились вдвое!