- А почему он переехал из Питера в Москву? – спросила я.
Вероника замерла на секунду, обдумывая ответ:
- Извини, - сказала она, - это не моя тайна. Когда-нибудь он тебе обязательно расскажет. Я в этом уверена.
Сказать, что я была заинтригована – это ничего не сказать. Главный вопрос мучил меня с момента нашего с Иваном знакомства. О причине переезда мне не хотел говорить ни Боря, ни Вероника. Два самых близких для него человека преданно хранили его тайну. И почему-то мне казалось, что секрет его имел нехороший оттенок. Ведь если бы причиной была новая работа или необходимость в смене климата – об этом было бы легко сказать. Но здесь, очевидно, было что-то намного-намного серьезнее. Я с уважением посмотрела на Веронику за ее преданность брату и одновременно с горьким разочарованием за ситуацию неизвестности, в которой я оказалась.
- Спасибо, что поделилась со мной воспоминаниями, - сказала я, глядя в ее большие с длинными ресницами синие глаза.
Она грустно улыбнулась и проговорила:
- Я очень надеюсь, что у вас все будет хорошо. Он замечательный человек, просто с ним иногда трудно. И если тебе потребуется выговориться относительно того, каким гавнюком он является, я буду всегда рада.
- Спасибо, - искренне поблагодарила я ее и подумала: «Мы обязательно подружимся».
Моя голова буквально трещала от полученной информации. Нельзя сказать, что я была удивлена, услышав, каким подростком был Иван. Богатство родителей так или иначе накладывает отпечаток на характер и отношение к жизни их чад, как и избыточная любовь родителей, ну или хотя бы одного из них. Мне не терпелось услышать проблему «отцов и детей» непосредственно от Ивана, но я не могла давить. Кроме того, я не могла выдать Веронику как своего информатора. Но главный вопрос, ответ на который мне было необходимо получить в ближайшее время, иначе я сошла бы с ума, оставался открытым. Почему Иван переехал из Питера в Москву? Какие таинственные причины побудили его так поступить, что его покрывают два самых близких человека?
Я не могла больше ждать. После приятной и дружеской беседы я направилась прямиком в кабинет Ивана, надеясь застать его в одиночестве.
Каково же было мое разочарование, когда я обнаружила офис Ивана пустым. Некоторые сотрудники нашей компании, уходя, запирали свои кабинеты на ключ. Очевидно, Ваня к их числу не относился. Или, возможно, он вышел на несколько минут, или еще не вернулся с обеда? Так или иначе, я решила его подождать и присела на стул для посетителей напротив его рабочего стола. Задержав взгляд на красивой темно-коричневой поверхности столешницы, я поймала себя на мысли, что что-то не так. Ну у кого из мужчин может быть такой идеальный порядок? На поверхности монитора не было ни пылинки, все бумаги, папки с документами и файлы были аккуратно уложены в лоток или возвышались ровной стопкой в правом углу стола. Все канцелярские принадлежности идеальным образом были рассортированы по трем отсекам стакана, включая безупречно наточенные карандаши. Мой взгляд остановился на фоторамке. Я медленно встала, обходя стол, чтобы увидеть фотографию, на которой была изображена… я? От удивления я взяла фоторамку в руки, чтобы внимательнее приглядеться. Фото было сделано в Таиланде. Я лежала на спине, опираясь локтями в белый песок, на мне был мой любимый бирюзовый купальник с вкраплениями розового и желтого. Открытый и без бретелей, он позволял идеально загореть моему телу, стоил он баснословно глупо отданных денег, но на его покупке настояла Кира. А мое моральное состояние души перед той поездкой печально бормотало мне: «Сделай, что она хочет, тогда она оставит тебя в покое». Но в конечном итоге, я носила практически все время только его, настолько он мне понравился. Под кепкой я прятала волосы от палящего солнца, а козырек закрывал большую часть моего лица, поэтому посторонний человек не смог бы меня идентифицировать.