— А Данни?.. Вы и правда думаете, что та «грязная история», о которой вы говорите…
Он не дал мне закончить. Резким тоном он произнес:
— Это может ей дорого обойтись… Даже с фальшивыми документами они могут ее засечь… Не надо было мне приводить ее в отель «Юник», не надо было знакомить с остальными… Но я просто хотел дать ей передышку… А нужно было сразу уезжать из Парижа…
Он забыл обо мне и о моем присутствии. Наверное, каждую ночь он повторял одно и то же, в этот самый час, оставшись наедине с собой. Потом он тряхнул головой, как бы пробуждаясь от дурного сна.
— Я говорил вам о Поле Шастанье… Но самый опасный среди них все-таки Жорж… Это он достал Данни документы. У него мощные связи в Марокко и контакты с тем другом из посольства… Они хотят, чтобы я оказал им одну услугу…
Он чуть было не доверился мне полностью, но спохватился в последний момент.
— Я не понимаю, зачем искать их общества такому молодому человеку, как вы… У меня-то нет выбора. Но вы?
Я пожал плечами.
— Знаете, я и не ищу ничьего общества. Большинство людей мне безразличны. Кроме Ретифа де ла Бретонна, Тристана Корбьера, Жанны Дюваль и еще немногих других.
— В таком случае, вам повезло…
И как полицейский, желая выманить признание, заговорщически подмигивает подозреваемому, так и он сказал вдруг:
— А ведь признайтесь, это все из-за Данни, да? Если бы вы попросили совета, я бы сказал, что вам лучше порвать с этой девушкой…
— Я никогда не слушаюсь советов…
Я постарался улыбнуться, по возможности искренне.
— Будьте осторожны… Мы с Данни вроде зачумленных… общаясь с нами, вы рискуете подхватить чуму…
В общем, он хотел подчеркнуть, что между ними есть тесная связь, нечто сближающее их, что-то вроде сообщничества.
— Не беспокойтесь так из-за меня, — ответил я.
Когда мы вышли из кафе, была почти полночь. Он, в бежевом пальто и с портфелем в руке, держался очень прямо.
— Прошу прощения… Я сегодня наговорил много лишнего… Не принимайте это всерьез, и не обращайте на мои слова внимания… Это, должно быть, из-за сессии. Я не высыпаюсь… Через пару дней сдавать устный экзамен…
К нему вернулось его достоинство и серьезный студенческий тон.
— В устных дисциплинах я гораздо слабее, чем в письменных.
Он изобразил улыбку. Я предложил проводить его до станции Жюсьё.
— Вот я бестолочь! Даже забыл предложить вам поужинать!
Это был совершенно другой человек. Он снова полностью владел собой.
Мы перешли площадь спокойным шагом. До последнего поезда еще было время.
— Главное, не берите в голову то, что я говорил про Данни… Все не так уж серьезно… К тому же, когда кто-то тебе дорог, невольно принимаешь все близко к сердцу и только напрасно переживаешь по малейшему поводу…