твоим отношениям со мной. У тебя было все, чего она хотела.
— Нет. Это неправда. Это не та Аманда, которую я знала.
Итан вздохнул.
— Это была та часть ее, о которой ты никогда не знала. Черт, даже я не знал об
этом, пока ты не уехала.
— Что, например? — Она не могла поверить тем вещам, что он рассказал о
Аманде.
— Например, ее страх, что ты более талантлива, чем была она, что ее голос
никогда не будет соответствовать твоему.
— Как это может быть? Я никогда не занималась, а ей ставили голос на уроках
всю жизнь. Ее пение было прекрасным.
Итан смахнул волосы с ее лица.
— Ты в бизнесе достаточно долго, чтобы понимать, что все уроки в мире не могут
конкурировать с непосредственной одаренностью. Это то, что есть у тебя, Райли.
Возможно, у тебя и не было всех занятий, что были у нее, но у тебя есть врожденный
талант, и обучение не может сравниться с этим. И когда стало ясно, что твой талант
затмит ее, что ты рождена для великих дел, она решила забрать у тебя то единственное,
что могла.
Райли едва могла произнести это вслух, но понимала, что должна знать правду.
— Тебя.
Он кивнул.
— Как?
— Ты уверена, что хочешь знать все это?
— Да. — Потому что она отказывалась верить, что один день Итан любил ее, а на
следующий просто решил переключиться на Аманду. Однако она верила в это, не так ли?
Она провела последние десять лет, веря в это. Может, пришло время позволить Итану
рассказать ей, что на самом деле произошло.
— Однажды вечером она позвонила мне вся в слезах. Это было сразу после
окончания школы, и она сказала, что ей отказали в стипендии в Джулиарде8 —
единственное место, куда она действительно хотела пойти.
— Но она получила так много стипендий из множества различных школ. Она
могла выбирать из... скольких? Пяти или шести?
Итан пожал плечами.
— Я действительно не понимал, о чем она говорила, но ты знаешь, что в
последнее время мы сблизились. Она всегда была там же, где и ты, поэтому я
рассматривал ее, как друга. Я доверял ей. Я не помню, где ты была. Она сказала, что не
может найти тебя, и ей не с кем поговорить, поэтому я пошел туда, чтобы немного
утешить ее, потому что она сходила с ума. Мы выпили пиво, потом виски. Ее родители
ушли, а ты же знаешь, у Аманды всегда было много свободы и доступ ко всему, чего она
хотела. А потом мы напились. Я пытался заставить ее почувствовать себя лучше. Это
было глупо. Мы говорили и говорили, а я думал, что мне удалось успокоить ее, заставив