- Привел?
- Да, вот.
Длинноволосое уставилось на Рхата. Ему сделалось страшно.
- Но это же мальчик, а я просила – самку. Понимаешь, самку! Мне нужна помощница по дому!
Другой ход родил очередное существо. На этот раз – хвала Великой Матери – не большое.
- Пап, вернулся. Ой, какой хорошенький мохнатик!
Детеныш, детеныш безволосых. Большие, как у проводника глаза, длинные волосы того же цвета, что и у… матери.
Семья!
Семья проводника!
- Не злись, Рената, смотри, он Лизе понравился.
- Ага, живая игрушка. Небось блохастый, и шерсти от него будет в доме…
- Когда я стоял там, смотрел… он так трусился, и глаза… несчастные. Жаль стало парня, ведь заберут на фабрику, а там – сама знаешь. Думаю, он будет стараться работать, не хуже любой самки. Ведь будешь?
Из всего сказанного Рхат понял только, что обращаются к нему. Обращаются с вопросом.
С трудом соображая, в согласном жесте, он поспешно завертел головой.
Великая Мать, куда он попал?..
***
На всякого еретика свой Люк найдется.
Из сборника «Устное народное творчество»
- Где был? – каркающий голос деда встретил Брайена на пороге.
Юноша огляделся – родители ушли, наверняка, на очередную проповедь секторного священника отца Ю-чу, лишь дед Саша, нахохлившимся стражником, караулил в своем кресле, неспособный куда-либо идти, и оттого вечно недовольный.
- Где был?
Клетчатый плед скрывал от глаз высохшие ноги. А ведь дед Александр не всегда был таким. Брайен помнил крепкого, неизменно жизнерадостного старика, что водил его в плавильные цеха и штамповочные мастерские. Огненные искры разлетались испуганной ребятней, чтобы застыть на полу радужными шариками, огромный пресс, натужно приседая, выдавливал из блестящего листа аккуратные миски…
- Оглох? Где был?
Брайен вздохнул.
- Гулял.
- Гулял! – фыркнул старик. – Интересно с кем? Опять с этим бездельником Гопко?
- Он не бездель…
- Все техники бездельники и дармоеды! – отрезал дед Александр. – И твой дружок не исключение! Знавал я его дедулю в младые годы – уже тогда задавака, каких свет не видывал. Только и умеют, что пялиться в свои экраны. Мы работаем с утра до ночи, здоровье теряем… - коснувшись больной темы, старческий голос дал слабину.
Брайену стало жаль деда – в сущности, тот неплохой человек…
- Чем занимались?
Слабость оказалась скоротечна.
- Да так, всяким…
- Всяким! Вот она – молодежь! Всяким! Работать никто не хочет, дай только послоняться…
- В спорт зале были! – отыскал аргумент в защиту своего поколения Брайен.
- Морды друг другу бить! Мужское занятие. В мое время мужчинами становились иначе. Я помню тот день. Помню, как сейчас. Кода мой отец – твой прадед взял меня на мою первую казнь. Мне было восемь. Детей обычно не водили так рано, а мой повел. Казнили еретика, он не плакал, но просил прощения, не знаю за что – наверняка грехи велики были. Потом его в Утилизатор. Это был урок – мне, мальчишке. Вот как я стал мужчиной! А ты – спорт зал. Эх, времена…