Прерванная жизнь (Смит) - страница 6

Мое лицо. Вчера я впервые увидела лицо, ну, может, и не впервые. Я имею в виду, никто не может дожить до двадцати четырех лет, не глядя периодически в зеркало. Но, насколько я помню, это было для меня впервые. Мои мечты о том, что я темноволосая, голубоглазая богиня быстро рассеялись, и я была лишь немного разочарована, когда знакомые карие глаза дедушки уставились на меня в ответ. У меня темно-каштановые длинные волосы, спутанные и секущиеся, а не красиво разделенные на пряди. Мне позарез нужен стилист, чтобы все исправить.

Лицо в порезах, но если у меня хорошие гены, то они со временем исчезнут. После того как медсестра сняла повязку со лба, кожа оказалась красной и в ссадинах.

— След от ожога, — объяснила она.

Это выглядит уродливо, и я сомневаюсь, что хорошо заживет.

У меня высокие скулы. Из-за ушиба левая была в желтых остатках синяка. Я рада, что не помню, как это случилось. Уверена, что это было больно. Мое тело, а также руки и ноги покрыты темными синяками, которые постепенно превращаются в желтовато-зеленые. Они скоро сойдут, лишая меня возможности вспомнить.

Мои пальцы длинные и тонкие. Даже с царапинами у меня красивые руки, в отличие от коротких и поломанных ногтей. Несмотря на это, мне нравится смотреть на них. Наверное, потому, что это единственные части моего тела, которые, видя достаточно часто, я узнаю.

Я худышка. Деда говорит, что это естественная худоба. Мне можно позавидовать, ведь я могу есть все, что хочу, и при этом не набирать вес. И я низкая, около 150 сантиметров, очень маленькая. Другими словами, у меня не спортивный тип.

Идеальная жертва.

Это надо менять. Как только выйду из больницы, займусь тяжелой атлетикой, начну бегать и научусь бороться.

Я никогда больше не буду жертвой.


***

Сразу после того, как Деда договорился, чтобы кто-нибудь пришел заняться моими волосами, заходит мой психолог Энн, чтобы провести со мной сеанс. Мои встречи с Энн являются частью соглашения больницы с Дедой, прежде чем они смогут выписать меня. Она приветствует меня формальным кивком головы, я отвечаю взаимностью. Энн уж очень профессиональна, но она мне нравится, потому что ей удалось убедить врачей развязать мои руки и ноги, прежде чем мы начали наш первый сеанс.

Боже, благослови эту женщину.

Деда встает со стула и гладит меня по плечу, прежде чем оставить нас, чтобы дать некоторую уединенность.

— Как твои дела? — спрашивает меня Энн.

Пожимаю плечами, не зная, как реагировать.

Я до сих пор в растерянности, мне хочется кричать, а затем обвинить ее в том, что она не помогает мне.