Пока он говорил, его голову мучил довольно прозаичный вопрос: «Что такое симпатия и откуда она берется?» Он долгое время жил с Лилей, делил с ней быт и бюджет, секса с ней у него было во много раз больше, чем с Ирой. Но в который раз он подставляет голову под взбесившуюся катану именно ради Вересовой. Дело явно не в сексе, а в чем-то большем. Необъяснимом, но тем не менее остающемся фактом.
— Ты прав, поэтому вот, — голос Ирины дрожал, как если бы чьи-то неумелые пальцы тянули за гитарную струну. Она подала ему конверт. — Это почти вся сумма, которую я потратила на одежду. Пришлось купить такие простые вещи в каком-то магазине… Но это недорого.
— Деньги? — глаза Ивана распахнулись, в удивлении смотря на содержимое конверта. — Но зачем? И как? Такие дорогие вещи можно просто вернуть в магазин?
— На ремонт нашей квартиры. Если ты не против, конечно, делать его со мной.
Она сказала это так тихо, что даже мушка в более теплое время года не услышала бы ее. Девушка внимательно изучала линии на своих ладонях, как гадалка, пытаясь вычитать за эти несколько болезненных минут его молчания свою судьбу. Волков не смотрел на деньги, ему хватило беглого взгляда на них. Все его внимание было устремлено на Ирину. В ее одежде преобладают темные, пасмурные тона. Волосы собраны в высокий хвост. Лицо не пестрит всеми цветами и текстурами. Такой же она приходила к нему, когда еще была прикована к коляске, после той вечеринки, где обидела Лилию. Судьба циклична.
— Почему ты не выносишь уроки из злоключений, которые с тобой случаются, Ира? — спросил он, чем озадачил ее.
— О чем ты?
— О том, что ты знаешь, что такое одиночество и чувство ненужности никому. Ты знаешь, как легко тебя все могут бросить, если неправильно распределить свое доверие между людьми. Ты знаешь, что нужно думать, прежде чем что-то делать, иначе придется извиняться. А это больно бьет по самолюбию, правда? — Она кивнула. — Тогда почему ты снова и снова бегаешь по кругу?
— Я глупая? Можешь не отвечать, я глупая. Отцу стыдно за меня на небе. Лучше бы он не видел, что я сейчас делаю.
Ирина совсем сникла. Он явно завел такие речи в качестве прелюдии к словам: «Проваливай из моего дома, испорченная богачка».
«Волков, рано или поздно катана перестанет оставлять на тебе порезы, а просто снесет голову», — подумал мужчина, а вслух сказал:
— Уже есть идеи, что бы ты хотела сделать с комнатами?
Стены зашатались и заскрипели от ее радостных криков и прыжков на месте. Девушка подбежала к Ивану и обняла его. Так они и стояли несколько минут. Она снова была неправа на его счет. Сердце Вани не знает границ, раз он в который раз ее прощает.