У Ивана, наверное, единственного в деревне, был интернет. Но друзей в сетях он не заводил. Не видел смысла в этих страницах с аватарками. Это же не люди, а роботы. Настоящий человек, проживший долгую трудную жизнь, поставивший его на ноги, давший ему все, несмотря на бесчисленные потери и неудачи, жил сейчас рядом с ним и не высовывал носа из своей каморки, дабы не отягощать внуку жизнь.
— Ба, так не пойдет! — проорал Волков, пытаясь перекричать маленький древний телевизор, который заработал, стоило только непогоде отступить. — Я сейчас приготовлю нам поесть, и тебе придется выйти!
— Ладно, — проскрипела она.
Готовить он научился отлично, выбора просто не было. Как любили шутить деревенские парни: «Волк должен прокормить себя сам!» Этим Иван и занимался. Куриный суп возбуждал аппетит своим сочным ароматом и томился на медленном огне до полной готовности. Чайник был готов вот-вот засвистеть и запрыгать на старехонькой плите (руки не дойдут обновить технику в доме), чайные пакетики отложены в сторону. Бабушка терпеть не могла такое новшество, как чай в пакетике. Ей больше по душе был рассыпной, крупнолистовой, заваренный и настоянный в специальном керамическом чайничке. Печенье покупное, так как до выпечки пока Волков не дорос. Не выходили у него пироги, будь они прокляты! Только тесто изводил.
Когда все блюда расточали манящий аромат, красуясь на столе, и Иван понял, что гордится своими кулинарными способностями, он отправился за бабушкой. Встретить ее сопротивление он был готов, поэтому никакие увещевания не помогли, и ей пришлось пройти с ним. Волков поддерживал бабушку, ведя в кухню. Усадил ее за стол и расставил столовые приборы.
— Ваня, какой ты стал самостоятельный, — тихо проговорила она, стирая слезинку из уголка глаза. — Мать бы гордилась своим сыном.
— Да, супчик у меня получается не хуже, чем у нее.
Он до сих пор помнил этот запах детства: куриный бульон. Предвестник сытного, вкусного обеда и поцелуя мамы в лоб. А потом бежать во двор к мальчишкам и проводить свое детство так, как и положено ребенку: за играми и весельем. Однако в один ужасный день его детство навсегда закончилось – и не осталось больше ни мамы, ни куриного бульона.
— Ты скучаешь по ней, — утвердительно сказала бабушка. — И я тоже. Настя очень хотела ребенка. Ты был желанным сыном. А суп действительно выше всяких похвал, Ваня. Ты прости меня, старую, что я забросила дом совсем, оставила все на тебя. Но… но ты пойми, что…
— Нет, ба, не надо этих слов. Устал я все понимать. Слышишь, устал? Не хочу ничего понимать.