— Кажется, сейчас дождь пойдет. — Мальчик поднял голову к небу. — Может быть, даже ливень.
— Не волнуйся, осталось совсем немного.
Последние штрихи телесного и темно-коричневого для шапки, характерно сбившейся набекрень; капля лучезарно-синего для неба, чтобы показать лучик надежды и кусочек неяркого солнца, чтобы малыш всегда знал, что оно непременно появится. Даже после ливня.
— Ну держи, оценивай работу, — она повернула к нему холст, и в глазах мальчишки замерцали огоньки радости.
Затем за долю секунды его глаза потухли, словно бы огонь в них залили ледяной водой. Ирина не на шутку забеспокоилась. Ему не понравился портрет? Или ребенок думает о больной матери? Ни то, ни другое не было приятным для нее, но первый вариант был бы предпочтительнее.
— Простите, тетенька, — тихо произнес мальчуган, опустив глаза к сырой земле. — Я соврал вам.
— Мама у тебя не болеет? — укоризненно спросила она, уже имея желание отчитать сорванца за шутки с непростительными вещами.
— Болеет, — Дима расклеился окончательно, как подошва некачественных ботинок в такую погоду: с треском, жалобно, неожиданно. Слезы потекли по его перепачканным щекам, нос зашмыгал, и вот уже весь Арбат слушал эту грустную песню. — У меня нет денег, тетенька. Только эти, — он протянул ей в маленькой ладошке несколько монеток десяток. — Но я могу выполнять ваши поручения вместо денег.
Девушка горько усмехнулась, горечь так и смазывала ее губы кислым бальзамом. Бедный мальчик. Так на нее похож. Сеть трещинок покрыла ее сердце, все внутри зазвенело от жалости к ребенку. Она обняла его, крепко прижимая к себе, ощущая первые капли холодного дождя на лбу.
— Знаешь, Дима, я тоже много лгала в этой жизни, — ее шепот теплым дыханием коснулся щек мальчика. — И не бывает лжи во благо, хотя нам так часто порой кажется. Главное, чтобы рядом с нами всегда были люди, готовые простить нам нашу ложь.
— Вы простите меня?
— Мне тебя не за что прощать, мой хороший. — Ирина отпустила мальчика и завернула картину в бумагу, спасая ее от влажности. — Забирай и порадуй маму.
— Что я должен сделать взамен?
Она подумала с минуту; неприветливый дождь подгонял мысли, точно хилое суденышко по реке. Мальчишка выглядит не лучшим образом: грязный, промокший, шатается по улицам, возможно, не ел, готов выполнять любую работу взамен денег. К тому же мать болеет. Ему должно быть нелегко.
— Я тебе сейчас скажу адрес, а ты должен будешь прийти по этому адресу завтра в четыре часа. Сможешь?
Ребенок охотно согласился, испытывая симпатию к незнакомке, которая так с ним добра. Вересова продиктовала ему адрес, еще пару раз переспросила, чтобы убедиться, что он запомнил, и отпустила мальчишку. Смотря вслед ему, несущему картину, она помнила огоньки в этих детских глазах. Пусть всегда в глазах наших детей будут лучами сиять добро и радость, пусть никогда они не познают всей боли этого мира.