Научиться дышать (Светлова) - страница 80

— Прости меня, Вань. Я себе места не нахожу все эти дни. Я очень виновата. Прости за то, что обидела Лилию. Я не имею на это права, это все-таки твой выбор, он не должен мне нравиться. Больше никаких тусовок, я тебя не потащу туда. И… и сама не пойду, обещаю.

Слова скороговоркой вылетали из ее губ, оттененных сегодня легким фиолетовым светом, в тон погоде. Волков слегка улыбнулся.

— Ира, ты предъявила меня конклаву судей на растерзание, но даже не представила. Ты ведь не сказала просто: "Это Ваня, вы можете не обращать на него внимания, но знайте, что он Ваня".

— Все как-то завертелось там, и… и… — Ирина перевела дыхание и подняла на Волкова свой потухший взгляд. — Прости меня, я совсем тогда голову потеряла.

Иван поднял ее на руки и усадил на скамейку, предварительно проведя по ней ладонью, дабы не запачкать ее красивое, цвета ночного неба, пальто.

— Я простил тебя, Ира. Долго обижаться и дуться — прерогатива женщин. Со стороны мужчины это будет выглядеть странно.

— Холодно, — произнесла она, чувствуя, как ледяное дерево скамейки пощипывает ее за кожу даже через слои одежды.

— Тогда не будем долго прохлаждаться в этом неприветливом месте. Ты ведь не просто так позвала меня на прогулку?

— Да, — выдохнула девушка и собралась с силами для следующих слов.

— Садись на колени и продолжай свою речь.

— К тебе?

Волков помог ей без лишних слов пересесть к нему на колени, и Ирина не удержалась от того, чтобы обнять Ивана, прижимаясь головой к его шее. Он же пытался убедить себя, что все дело в том, что она может заболеть, если будет сидеть на холодном, поэтому он так поступил. Но от голоса совести и разума, как и от налоговой, не скрыться. Хотел почувствовать ее невесомое тельце рядом, знал, что она обнимет его, жаждал ее тончайших флюидов симпатии.

— Я хочу попытаться создать с тобой отношения. Я отказываюсь от своей прежней жизни, от платьев и машин, слуг в доме, вообще от всего. Твое предложение еще в силе?

Она сжалась, словно собака, увидевшая поднятую для удара руку. Сердце Ивана дрогнуло. Разве может он ей отказать, когда и сам хочет ее ласки и тепла? Чего греха таить — хочет ее.

— Ты все обдумала, Ира? Потому что если ты переедешь ко мне жить, скажем, завтра или послезавтра…

— Сегодня! — снова выкрикнула она и виновато опустила голову, усиленно высматривая в сером, испещренном трещинами и отколотыми кусочками асфальте что-то неведомое даже ей самой.

— Тем более, — продолжил Волков. — Тебе придется завтра с утра мне уже завтрак готовить, убирать дома, ломать голову, что же приготовить на ужин…