Мать дала охранникам знак остановиться и вперила взгляд в дочь.
— Не буду марать руки об это незначительное дельце, — многозначительно посмотрела на Волкова. — Делай выбор прямо сейчас, Ира.
— Я ухожу с Ваней.
— Милости прошу.
Девушка подхватила сумку с вещами и подставила Ване плечо, но голос матери не дал им так легко уйти.
— Уходя из этого дома, ты лишаешься всего, что было тебе здесь дано. Поставь сумку на пол, и можешь быть свободна.
— Но здесь мои вещи!
— Твоего в этом доме нет ничего. Даже пыль здесь не твоя. Или я чего-то не знаю, и ты работала все это время?
Глаза защипало от слез, но сумка была кинута на пол. Ирина потащила изрядно подбитого Волкова к выходу, торопясь уйти отсюда, пока им еще что-нибудь не сделали.
— Дороги назад не будет, как только ты переступишь порог, — сделала прощальное напутствие мать.
Дверь за Ириной захлопнулась, и она расплакалась снаружи. Иван стиснул ее в объятиях и поцеловал в макушку.
— Нам не нужен путь назад, мы пойдем вперед.
11
Вот и наступил момент выбора, когда что ни сделай, все плохо.
Энн Бенсон
Белое утро струилось сквозь щель между шторами. Его пугливые лучики плясали на ковре, борясь за право осветить жилище первыми. Ирина проснулась от тяжелого, нехорошего сна, но глаза не открыла.
Она ощущала створожившуюся темноту вокруг себя, мелкозернистую печаль, жирное сожаление. Такая смесь образовалась в ее душе после скандала в родном доме. Отчего же ей казалось, что родной дом перестал таковым быть после смерти отца? Анатолий Вересов был истинным мужчиной, хозяином дома: держал их, разнузданных и стремящихся разлететься в разные стороны атомы в пределах одной молекулы. Именно отец не дал их странной семье развалиться много лет назад. А теперь его нет…
Рядом слышалось размеренное, успокаивающее дыхание Вани. Медовая улыбка подсластила сухие от бездолья губы Вересовой, и она распахнула глаза. Он спал рядом, но его руки покоились строго при нем: никаких поползновений в ее сторону, случайных касаний, попыток использовать подходящее для совращения ее души положение. Волчара. Никогда не воспользуется слабостью женщины, чтобы проявить силу.
Лицо девушки, бывшее погасшим еще минуту назад, осветилось пылкой страстью. Искушение пронзило ее мгновенно, заползло под кожу, точно вирус, и начало перестраивать генные коды и хромосомы, превращая ее в запущенную бомбу. Тик-так. Все меньше времени до взрыва. А он так сладко дышит, аж хочется ловить каждый вздох…
Фиолетово-синие уродливые синяки и разбитая губа скалились на нее и шипели, угрожая, вселяя страх, обвиняя в их появлении. Ирина задержала дыхание, пытаясь запустить пожарную сигнализацию, но огонь ее чувственности распространялся со скоростью света и подчинял себе клетки мозга быстрее.