Что-то, напевая себе под нос, я дала время своему сознанию ни о чем не думать. Именно потому я взялась за посуду — пока руки работали, мозг отдыхал. И если обрабатывал минимальную информацию, вряд ли она касалась ситуации с Ирвингом. Можно было ни о чем не думать, посвятить время лишь себе. Такого мне давно уже не удавалось сделать. Если только до того, как Ирвинг поселился в этом доме, да и моем сердце.
Как и просил отец, теперь поверх коротеньких ночнушек, маечек и шортиков, я надевала халат, махровый, длинный, до самых пят. И довольно огромный, что ним я запросто обматывала Етни и Майю вместе. Майкл же просто утопал в нем.
Я была настолько погружена в процесс, что даже не услышала, как кто-то зашел в кухню, не то, что в дом. Когда меня внезапно обняли руки, я вздрогнула, но тут же узнала, кому они принадлежат. Забыв о воде, текущей из крана, и о том, что мои руки в пене, я обернулась и обняла Ирвинга, страстно притягивая его за шею. Его лицо было холодным, как и ладони, стягивающие с меня одежду. Я же в ответ с него. И снова это не было мечтой каждой девушки, потому что никто не хочет во второй раз сделать «это», прислоненной к холодильнику, и чувствовать, как в спинку впиваются профили магнитиков, и при этом все записки падают на пол.
В этот раз Ирвинг явно подготовился, чтобы обезопасить нас двоих. Я как-то не подумала о том, что могу забеременеть. Теперь, когда я принимала такие правила, мне нужно будет поговорить об этом с Рашель. Совесть моя была не на месте, но я не могла сопротивляться одновременно и себе и Ирвингу. Нужно было выбрать что-то одно. И я выбрала Ирвинга, наплевать полностью на совесть.
Теперь мы с ним не сговаривались, когда и как близость снова может случиться, просто, если представлялась возможность, мы пользовались ею.
Однажды, мы едва не погорели. С утра вышло так, что мама отвозила младших сама — так как у них еще были факультативы. И из-за этого у нас появилось свободное время, чуть меньше часа. Мы с Ирвингом делали вид, что угрюмо завтракаем, не смотря друг на друга, едва прожевывая еду. На самом деле, каждый из нас считал минуты до того времени, как отец выйдет за двери. Раньше мне всегда казалось он быстро уходит на работу. Но в это утро, все выглядело так, что он никогда не уйдет, а останется дома.
Только это случилось, мы просто набросились друг на друга. Ирвинг увлек меня за собой в гостиную. Его зеленые глаза, были при этом почти малахитовыми, и я не без удовольствия отмечала, как тряслись его руки, когда он прикасался ко мне.