– Верю…
Ее сердце гулко стучало, в широко распахнутых глазах будто дрожали капли росы. Марьяна была красива, как лесная берегиня. И, наклонившись к ее лицу, Игнат почувствовал запах теплого молока и свежести.
– Ты ведь уедешь со мной, Игнат, правда? – спросила Марьяна.
– Правда, – ответил он и накрыл ее губы своими, увлекая на чистую, утром перестеленную кровать.
Утром на перроне царило оживление, словно сюда стеклась половина города.
Пассажиры коротали время кто за беседой, кто за чтением свежих газет. Провожающие зевали, отмахивались от вездесущих голубей, косились на большие, висящие над платформой часы – времени до прибытия поезда оставалось предостаточно. Этим пользовались торговцы всех мастей, которые предлагали товар, начиная от дешевого хрусталя и заканчивая семечками.
– А не хотите ли шоколада в дорогу? – подкатила к Игнату розовощекая, похожая на пышку женщина. Ее большая хозяйственная сумка трещала по швам от разнообразных лакомств.
– Не хотим, – лукаво отозвалась Марьяна и обвила Игната руками. – Нам и без шоколада сладко.
Она засмеялась, и Игнат последовал ее примеру. Торговка насупилась, отошла.
– А все же я рада, что ты решил ехать со мной! – промурлыкала девушка, мягкой ладонью оглаживая Игната по спине, отчего ему становилось так хорошо и тепло, словно после долгих месяцев зимы наконец-то выглянуло весеннее солнце. – И ты только не смейся, – задумчиво продолжила Марьяна, – но я даже благодарна… да-да! – она повысила голос, – благодарна всему, что случилось! Ведь иначе я бы не очутилась тут с тобой.
Она потянулась, чтобы поцеловать его, и Игнат ответил на поцелуй. От жара и сладости, от воспоминаний о совместных ночах в животе начало зарождаться маленькое солнце.
– Глупая я, да? – выдохнула Марьяна.
Игнат засмеялся.
– Выходит, мы с тобой два сапога пара, – отшутился он. – Меня в Солони вечно дурачком славили.
– Не понимаю отчего. Какой же ты дурачок? Ты умный да добрый.
«Как же, добрый», – подумал Игнат и вспомнил, как кровью окрасилось под его кулаком лицо грабителя. Но стыда не было, а была только уверенность в своей силе и правоте.
Кто-то дернул его за рукав.
– Дя-яденька пан… – прогнусил несчастный ребячий голос.
Игнат опустил глаза. Рядом, задрав голову, стоял чумазый и рыжий мальчишка в большом, не по росту, ватнике и протягивал что-то в немытой ладошке.
– Купи часы, дя-яденька пан, – жалостливо повторил пацан. – Крале своей купи!
– Вот я тебе сейчас покажу, какая я краля! – сдвинула брови Марьяна.
– А ну, дай посмотреть! – Игнат протянул ладонь.
Мальчишка отодвинулся и с неодобрением поглядел на парня.