– Не губи, пан! – захныкал он. – Не признал!
Пошатываясь, подполз к Игнату на четвереньках, стукнул лбом в некрашеные доски, забормотал:
– Виноват я, пан. Так виноват! В заветное место сунулся, дозволения не спросив. Брал, что под руку подвернется. Да ведь знал, что однажды хозяева объявятся. Вот ты и пришел. – Он утер дрожащей рукой слезы и сопли и добавил жалобно: – Ведь я не со зла мальцу пенял, где его, мол, черт носил. Не знал, что господин черт сам ко мне пожалует. – Мужик отлепился от пола и крикнул срывающимся голосом: – Сенька! Чего стоишь, немытик? Принеси пану черту табурет!
Игнат отступил. Половицы заскрипели снова, вызвав в памяти тяжкий стон дубовой лестницы в ведьминой избе.
«Чертом стать легко», – вспомнился простуженный шепот, похожий на шелест опадающих листьев промозглой ночью. Под одежду скользнули окостенелые пальцы мертвеца, и Игнат судорожно прижал ладонь к груди, но это был всего лишь подаренный ключ.
– Какой я тебе черт! – прикрикнул Игнат, показной грубостью прикрывая страх. – Я плотник солоньский, Игнат Лесень. По делу пришел.
Из-за его спины тотчас высунулся ободренный поддержкой Сенька, заворчал:
– Батя, перед людьми не срамись! До чертей допился – так ложись себе спать! А на гостей не кидайся!
Мужик сел на корточки и снизу вверх угрюмо поглядел на Игната.
– Да уж теперь вижу, – буркнул он. – Что никакой ты не черт, а просто какой-то проходимец.
– Но-но! – огрызнулся Игнат. – Ты говори, да не заговаривайся! Я кулаком гвозди забиваю, так и дурь сивушную враз выбью!
Мужик скосил глаза, оценивая мощь продемонстрированных ему кулаков, засопел и начал подниматься на ноги.
– Да я ничего… Странно только… В пекарне ночевал, что ли? Очень уж сладостью от тебя прет. Оттого и почудилось мне…
Он поскользнулся на нетвердых ногах, но Игнат вовремя придержал его за ворот. Отчитываться перед пьянчугой он не собирался, а вместо этого сказал:
– Раз уж такое дело, то сначала проспись, а уж потом разговор держать будем. А это, – он указал на откатившуюся в сторону бутыль, – я сейчас же выкину за ворота. И если замечу, что хоть раз к этой дряни приложился, не обессудь: придется тебя с моей силушкой познакомить. Понял?
– Как не понять, – буркнул мужик и аккуратно выпростался из богатырского захвата, оправляя свой кургузый пиджак, будто Игнатовы руки могли измять и засалить его сильнее.
– Вот тогда в сенях и ложись, а то весь дом провонял! – поддакнул Сенька. – А я пану у себя постелю, ведь он мой гость.
И вопрошающе поглядел на Игната: верно ли говорит?
– Верно, – согласился тот и ободряюще улыбнулся: – Веди, хозяин.