Стараясь взять себя в руки, она отодвинулась, и взор ее упал на пару черных сапог, прочно утвердившихся перед ней, поднялся вверх, от мускулистых ног и бедер к торсу и широкой груди, пока наконец не встретился с обрамленными длинными ресницами глазами Ройса.
– Я ненавижу вас, – сказала она ему прямо в лицо.
Ройс изучал ее в невозмутимом молчании, потом перевел подозрительный взгляд на монаха и саркастически полюбопытствовал:
– Пасете стадо свое, брат? Проповедуете любовь и прощение?
К удивлению Дженни, брат Грегори не обиделся на едкий вопрос, а сконфузился.
– Боюсь, – горестно признался он, с опаской неуверенно поднимаясь на ноги, – я тут столь же неопытен, как в верховой езде. Видите ли, леди Дженнифер – одна из первых моих овечек. Я лишь недавно тружусь для Господа.
– Да и не очень-то преуспеваете, – бесстрастно заключил Ройс. – Разве цель ваша – в подстрекательстве, а не в утешении? Разве так вы набьете кошелек и разжиреете на благодарности своих господ? Если дело в последнем, вам лучше бы посоветовать моей жене угодить мне, а не поощрять ее слова о ненависти.
В этот миг Дженни пожертвовала бы жизнью за то, чтобы рядом с ней стоял не брат Грегори, а брат Бенедикт, ибо с удовольствием посмотрела бы, как Ройс Уэстморленд выслушивает громоподобную отповедь, которой брат Бенедикт заклеймит наглого герцога.
Но она снова ошиблась в молодом монахе. Хоть он и не кинулся в словесную атаку на Черного Волка, однако не отступил и не дрогнул перед бесстрашным противником:
– Как я догадываюсь, вы не высоко ставите тех, кто носит одинаковые со мной одежды.
– Вообще ни во что, – отрезал Ройс.
Дженни с тоской представила на полянке брата Бенедикта с налитыми гневом глазами, возвышающегося перед Ройсом Уэстморлендом, словно ангел смерти. Увы, брат Грегори выглядел просто заинтересованным и слегка озадаченным.
– Понятно, – вежливо сказал он. – Могу я спросить почему?
Ройс Уэстморленд взглянул на него с ядовитым презрением:
– Я не выношу лицемерия, особенно когда оно прикрывается святостью.
– Могу я попросить вас привести конкретный пример?
– Толстые попы, – отвечал Ройс, – с толстыми кошельками, читающие голодным крестьянам нотации о греховности чревоугодия и преимуществах нищеты. – Повернувшись кругом, он прошагал к костру, где Арик на импровизированном вертеле жарил кроликов.
– О Боже милостивый! – шепнула Дженни через минуту, не соображая, что начинает бояться за бессмертную душу того самого человека, которому только что желала погибели. – Должно быть, он еретик!
Брат Грегори бросил на нее странный, задумчивый взгляд.