– Он посвятил войне всю свою жизнь, и они опасаются, что все враги его один за другим устремятся на Клеймор в жажде мести. Либо он сам навлечет их на свою голову из любви к битвам.
– Это смешно, – возразила она.
– Правда, но пройдет время, прежде чем они это поймут.
– А я думала, они будут гордиться, потому что ведь он… ведь для англичан он герой.
– Они гордятся. И чувствуют облегчение, и уверены, что в отличие от своего предшественника он захочет и сможет, если понадобится, защитить их. Сила и могущество дают ему тут немалое преимущество. На самом деле они преисполнены благоговения перед ним.
– А кажется, что они преисполнены ужаса, – горько заметила Дженни, вспоминая, как служанки вели себя в его присутствии.
– Верно, и на то есть особые причины.
– Не вижу я никаких особых причин, по которым им следовало бы его бояться, – с полной убежденностью заявила она.
– Да, но взгляните-ка их глазами: новым их господином стал человек, прозванный Волком в честь злобного, прожорливого зверя, который нападает и рвет свою жертву в клочья, пожирая ее. Больше того, легенда – не факт, а легенда – гласит, что у него нет жалости ни к кому, кто стоит у него на дороге. Став их лордом, он получил также право решать, какие налоги им придется платить; естественно, будет председательствовать в суде при разбирательствах, назначать наказания провинившимся – все это его право. Ну а теперь, – многозначительно посмотрел на нее брат Грегори, – пожелали бы вы, чтобы все это решал за вас такой человек, учитывая его репутацию безжалостного и жестокого?
Дженни разгневалась:
– Ох, но ведь он не безжалостен и не жесток. Будь он хоть вполовину так плох, нам с сестрой в его руках выпала бы не такая судьба, а гораздо хуже.
– Воистину, – согласился монах, улыбнувшись ей с оттенком гордости. – Остается теперь только ждать, пока муж ваш поживет какое-то время среди этих людей и они смогут вывести собственные заключения.
– По-вашему, получается все очень просто, – заключила Дженни, вставая и оправляя юбки. – И должно быть, так оно и есть. Надеюсь, долго ждать не придется, они скоро поймут, что он…
Дверь распахнулась, и оба они оглянулись как раз вовремя, чтобы увидеть, как на сердитом лице Ройса появляется облегчение.
– Никто не знал, куда вы подевались, – сказал он и зашагал к Дженнифер, зловеще громыхая сапогами по натертому деревянному полу церкви. – Впредь не исчезайте, не доложив кому-нибудь, куда направляетесь.
Брат Грегори бросил один-единственный взгляд на негодующее лицо Дженнифер и вежливо извинился. Как только дверь закрылась за ним, Дженни резко бросила: