Я посмотрел вперед на дорогу которую освещали фары, и увидел лишь кусок черного асфальта и кружащих в свете насекомых. То, что сказала Райли, больно меня резануло, потому что я не хотел быть таким человеком, о котором она говорит, но часто был ним. Для себя, для друзей, для Эшли. Постоянно для Эшли. Я был тираном для нее, как и обещал. Может мне стоит оставить ее в покое, не разрушать Эшли, чтобы быть самому счастливым? Но разве я теперь смогу без нее?
- Для нас не все потерянно, - уверенно сказал я, - если ты хочешь ребенка, а я хочу Эшли, для нас не все потеряно.
- Ты хочешь ее? Но это не любовь, - Райли приблизилась ко мне и поставила руку на мою ширинку, - если ты так понимаешь любовь, то я смогу тебе ее дать.
- Ты не поняла меня – я хочу ее себе навсегда. На-все-гда, только моя, и только со мной, и секс здесь не при чем. Только она – всегда.
Райли пренебрежительно подняла брови, и уголки ее губ приподнялись в улыбке.
- Говоришь, как сопляк какой-то. А что если она никогда не будет твоей, об этом ты думал?
- Не важно… - сквозь зубы процедил я, зная, что это может быть правдой. – Она будет со мной так или иначе… я не смогу ее больше отпустить.
- Ну и держи на здоровье, кто отнимает. Повесь ей цепь на шею и привяжи к ноге, а мы все посмотрим на твоего циркового мишку. Ты даже больший дурак чем я думала – то о чем ты говоришь, не имеет ничего общего с любовью.
- Тебе то откуда знать? – мне захотелось сделать Райли так же больно, как она только что поступила со мной. Сжав пальцы в кулаки, я едва сдерживал свой гнев.
- Когда-то я знала, но теперь нет. Тебе нечего злиться на меня.
Райли вырулила машину и поехала назад, и мы уже не говорили. Как могли двое людей, которые на протяжении стольких лет спали вместе, стать совершенно чужими? В этом точно есть моя вина, но какая именно я не знал.
Она остановилась перед нашим домом, и выгрузила мне сумки с тем, что я просил купить для фотосесии, а за тем остановившись передо мной, очень знакомо обвила мою шею руками, изгибая свое замечательное стройное тело. Но меня оно вообще не привлекало.
- Наверное мне стоит перед тобой извиниться, но я не понимаю за что. Ты не слишком то и огорчена.
- О, когда я ехала сюда, то знала исход. Но я оставляю за собой право сделать тебе больно, знаешь ли.
Она грустно улыбнулась, и я тоже, понимая, что с этого момента наши отношения чисто рабочие. Сняв ее руки, я пошел в дом, и никого не встретив по дороге, закрылся в студии. Я не слышал, когда она уехала, так как надел наушники и занялся работой. Мне было действительно паскудно после случившегося, что я даже не мог идти искать Эшли, потому что казалось, я ее предал каким-то образом. Быть виноватым сразу же перед двумя девушками, всегда было прерогативой Шона, но не моей, и я не знал, что делать с этим чувством вины.