— Может, они ваши хозяева, но не мои, — я покачал головой, с тоской думая о том, что переговоры провалились. — Я-то знаю, что их самих создали те же, кто и нас с Джимом. Как раз чтобы сдерживать элтов. А если вернутся те, другие? Уверены, что им придутся по душе ваши эксперименты?
— Вижу, успели набраться где-то красной пропаганды, — вообще-то я ожидал, что мы попрепираемся еще какое-то время, но от моих последних слов старика перекосило. — Разговор окончен. Мы убьем вас обоих. Не думайте, что мы не сможем. Вы не бессмертные, и не пуленепробиваемые. У элта не останется выбора, кроме как принять нашего кандидата. Если кто и станет управлять Землей от их имени, так это будет один из нас.
Я не стал трогать ни его, ни охрану. Просто встал из-за стола, и вышел на улицу. За мной сразу же увязались четверо, но им не стоило заходить следом в темный проулок. Запихнув трупы в пустующие мусорные баки, я почувствовал небольшое облегчение. Собрать бы всех сектантов в одном месте, и перебить разом. Двойного агента из меня не вышло, значит, возвращаемся к плану Макса. Он получит своё побоище с пришельцами. Загоним организацию в угол, глядишь, станут посговорчивей. А Джим? Что делать с напарником, и его абсолютной властью? Шагая по узким тротуарам нижнего Манхеттена, я думал о том, что это за «красные», чьей пропаганды, по мнению Рокфельда, я наслушался. Это он о Настройщицах? Звучит логично, не о коммунистах же. Но откуда он мог прознать о нашем разговоре с Марией Монтес?
* * *
— Это не то, что вы думаете, дядя Алекс! — гибкая фигурка быстро выскочила из-под одеяла и, схватив валявшийся в кресле халат, скользнула в ванную.
— Тебя стучать не учили? — полномочный представитель славного народа шайнов недовольно уставился на меня, и уселся на кровати, скрестив руки на груди. Видимо, поза должна была выражать царственное неудовольствие. Всё бы ничего, не предстань передо мной будущий повелитель мира абсолютно голым.
— Надеюсь, размерчик твой, — я швырнул ему женские трусики, сиротливо лежащие на полу, и плюхнулся в кресло. Мужских кальсон в поле зрения не наблюдалось. Может, он и вовсе не считал нужным носить их в собственном пентхаусе с видом на Гудзон.
— Ну, и как ты сюда проник? — двойник наконец догадался прикрыться простыней, но тон его дружелюбней не стал. Я с завистью смотрел на его гладкие щёки. Вот уж не думал, что буду так скучать по бритью. Моя бородища мешала есть, мешала с женщинами, и вообще мешала жить. Нужно было тщательней обдумать предложение Рокфельда. Пока субъект на кровати жив, я рискую так и не пересечься с «жилеттом», и сладко пахнущей пенкой на своём лице.