Мрачный и ветхий передо мной появился особняк на фоне неба. Я остановил машину и сразу же вышел.
— Жди здесь, — крикнул я Вики через плечо.
В лаборатории горел свет, я открыл дверь. Внутри было пусто, но всё перевёрнуто. Вокруг валялись разбитые пробирки, поломанные приборы, а через приоткрытую дверь, которая вела в тёмный гараж, тянулся кровавый след. Я обратил внимание на липкие ручейки зелёной слизи. Я предположил, что это повреждена оболочка одной из капсул. Я обошёл все три. Свет внутри них был выключен, и покрывающие их оболочки не давали узнать, что могло быть под ними, или возможно, что было под ними.
У меня не было времени разглядывать их. Мне не нравилось, как выглядит кровь: ещё свежая и несвернувшаяся. Я распахнул дверь и вошёл в гараж. Здесь было темно, а я не знал, где находится выключатель. Я обругал себя, за то, что забыл прихватить фонарик из бардачка. Сделав несколько шагов, я ощутил холодный ветерок, дующий мне в лицо. Я направился в его сторону.
От света из лаборатории на полу получилась золотая полоска, но в кромешной тьме гаража это было совсем ничего. Ко мне вернулась моя детская боязнь темноты. Я снова вступил в мир ужаса, который известен только детям. Я вдруг подумал, что тень, уставившаяся на меня из темноты, может не рассеяться при свете. Внезапно моя правая нога ушла вниз. Я понял, что сквозняк шёл с лестницы, по которой я спускался. На момент я задумался, затем развернулся и поспешил вернуться в машину.
6
Вики набросилась на меня, как только я открыл дверь.
— Дэнни, что ты здесь делаешь?
Тон её голоса заставил меня взглянуть на неё. В болезненно жёлтом свете её лицо выглядело напуганным.
— Я здесь работаю, — коротко ответил я.
— Сначала я не поняла, где мы, — тихо сказала она. — Но до этого я уже была здесь однажды.
— Ты была здесь? — воскликнул я. — Когда? Почему?
— Однажды ночью, — также тихо продолжила она. — Я приготовила дяде Дэвиду ленч. А он его забыл.
Она заметила моё нетерпение.
— Мой опекун, — сказала она. — Возможно, мне лучше рассказать тебе всю историю. Ты, наверное, знаешь, что людей не назначают опекунами, если они пьяницы. Дядя Дэвид не всегда был таким. Четыре года назад, когда мои мать и отец погибли при крушении поезда, дядя Дэвид был добрейшим человеком. Суд назначил его моим опекуном с полной ответственностью, пока я не повзрослею.
На миг она замолчала, живя воспоминаниями, и выражение, быстро промелькнувшее в её глазах, было неприятным. Затем она продолжила.
— Два года назад было проведено сокращение рабочих мест, и мой дядя вылетел с работы. Он был безработным почти полгода. Мы были в отчаянии, на пособие по безработице можно было только приобретать еду, а впереди у меня был колледж. Затем он получил работу. Она была хорошо оплачиваемой и приносила невероятную прибыль. Обычно я шутила, что он, мол, банки грабит. Однажды ночью он посмотрел на меня и сказал: «Нет, не банки».