Современной России было бы не в пример сподручнее надувать щеки в геополитическом противостоянии с Западом при высоких ценах на нефть. Но «они утонули!», пошли вниз, причем именно тогда, когда Россия пустилась в свой крымско-украинско-сирийский анабазис.
Как и в случае с горбачевской перестройкой, которая, как полагают многие, была стимулирована именно кардинальным падением нефтяных цен, возникает соблазн обнаружить глобальный заговор, манипулирующий сырьевыми ценами. Уж больно тютелька в тютельку – в самый невыгодный для Кремля момент – они стали снижаться. Правда, даже самым изощренным конспирологам ничего обнаружить не удалось.
Остается лишь признать самоочевидное: shit happens! Или, говоря конвенциональным языком политической экономии, капитализм цикличен: за подъемом следует падение, за падением – рост. Беда в том, что люди, даже весьма неглупые, склонны абсолютизировать и экстраполировать актуальные ситуации, утверждая что-нибудь в духе «так было, так есть, так будет всегда!». И в этом им подмогой высоколобые интеллектуалы: в 2011–2012 гг. появилась масса отечественных и международных прогнозов (включая Всемирный банк), что высокие цены на нефть гарантированы минимум лет на пять-десять, а возможно, и навсегда. Сломался, мол, циклический механизм регулирования нефтяных цен. А государственные мужи, сладко щурясь, внимали этим сиренам от аналитики и выстраивали государственную стратегию. Лучше бы они напоминали себе универсальный рецепт Виктора Степановича Черномырдина: «Никогда такого не было, и вот опять!»
Нефтяные цены покатились вниз, причем покатились всерьез и надолго, в тот самый момент, когда руководство страны дерзкой геополитической инициативой собственноручно сломало тщательно вынашивавшийся им же тренд стабильности. Грандиозное невезение наложилось на взорванную стабильность.
Так или иначе, новой, постсоветской системе организации власти, социальной жизни и экономики не дали времени и возможности устояться. Причем не дала сама же власть. В результате страна снова входит в турбулентное состояние. А это означает, что Великая капиталистическая революция в России не завершилась и что нас вполне может ожидать еще один революционный пароксизм. По иронии истории, все условия для его возникновения создаются властью же. Что там говорится о тех, кого Господь хочет наказать? В первую очередь он лишает их разума. Или, как самокритично говорили бизнесмены 1990-х гг., выжившие после неудач и провалов, «собственная крутизна глаза замылила».
Что дальше?
Как я уже показывал в предшествующей главе, возможность революции в постсоветской России была отнюдь не только гипотетической. Более того, даже знаменитая путинская стабильность не смогла от нее предостеречь: события конца 2011 г. – 2012 г. представляли собой не что иное, как преданную вожаками и купированную властью попытку революции. Причем это революционное движение, по большому счету, оказалось совершенно неожиданным для всех сторон, включая его участников, подтверждая максиму о принципиальной невозможности предсказать революцию.