Книга путешественника, или Дзэн-туризм (Кречмар) - страница 371

Прошло месяца два.

И решил я попытаться хоть как-то утихомирить поднятую мною бурю. Изложил чётко и последовательно все аргументы – биологические, климатические, палеонтологические и просто разумные. Под своим собственным именем.

Что тут началось!

Вся орда любителей «снежного человека» обрушилась на меня со всей пролетарской ненавистью. Я был заклеймён ретроградом, душителем нового, ну, в общем, легко представить…

И все апеллировали к авторитету, опыту и знаниям Тельмана Глюка.

В общем, Глюк одолел рядового полевого зоолога…

Мораль этой истории простая. И имеет прямое отношение к мифотворчеству.

Опасайтесь вызывать глюки к жизни! Глюки – они ого-го!

Довольно долго я исповедовал точку зрения, что в длительные экспедиции надо брать книги, которые иначе кроме как в пургу или затяжной дождь не прочитаешь никогда.

Так у меня путешествовали по Чукотке Марк Блок и Грановский. Бертран Рассел и Сэлинджер. Уильям Стайрон и трёхтомник «Истории Византии».

Но особое место здесь занимал Достоевский.

Очередной книги оного классика мне хватало на то. чтобы прочитать её раз в четыре года. После этого я давал зарок, что больше этого автора в руки не возьму. Традиционно для меня чтение его произведений провоцировало какое-нибудь длительное заболевание или приключение окололетального характера.

В первый раз мне удружил «Игрок» на реке Чёломдже в Магаданском заповеднике. Тогда я на снегоходе слетел с трёхметрового обрыва, и догнавший меня кусок лобового стекла разрубил скальп словно топором. Я с трудом добрался до избушки, вычистил рану от волос, сам себе колол пенициллин, но жив остался.

Хуже всего мне пришлось на озере Эльгыгытгин в 1988 году, где меня застали «Братья Карамазовы». Это вылилось в воспаление лёгких на полтора месяца без возможности эвакуации. Но мне повезло – я выздоровел и жив до сих пор, а «Братья» сгорели в печке.

Через четыре года меня в глухой таёжной избушке обнаружил «Идиот». Несмотря на все меры предосторожности, я попал под самострел. установленный моим идиотом-предшественником для отпугивания медведей.

В качестве самострела была установлена ракетница. но от этого легче не больно-то было – мне обожгло правое предплечье и плечо до самых костей. Спасибо врачам – спасли мою молодую жизнь.

С тех пор я бородатого шизика побаиваюсь и даже к книжным полкам, на которых значится его премерзопакостная фамилия, стараюсь не подходить.

С другой стороны, вполне хорошо в полях проявили себя Иосиф Бродский, антисоветчик Зиновьев (помню, мы зачитывались его «Зияющими высотами» во время десятидневной пурги на полуострове Кони), трилогия Толкина. Альфонс Доде. Диккенс и Киплинг.