А вот Н. Гумилёва Север не очень-то и любил. Когда однажды мы взяли его с собой, у нас при заброске сломался вездеход, а во второй раз мы с ним две недели ожидали эвакуации катером.
Ещё заметил очаровательную особенность: в приснопамятные восьмидесятые (вторая их половина), когда происходило брожение в умах и обществе и вся интеллигентствующая часть общества поделилась на прогрессивных прокапиталистически настроенных западников и славянофильствующих коммунистов, в таёжных избах охотников-промысловиков традиционно лежали или «Новый мир», или «Наш современник» с «Молодой гвардией».
Именно в экспедициях я познакомился с Кибировым, Вайлем и Генисом, Валерией Нарбиковой и Викторией Токаревой.
Ведь, согласитесь, что читать о мрачном быте советской деревни и еврейском засилье среди заснеженных равнин гораздо противнее, чем проглядывать сопоставление образов Штирлица и Джеймса Бонда, улыбаться над эссе о природе вестерна или изучать лингвистические изыски последовательницы обэриутов…
Совершенно неизгладимое впечатление произвёл на меня как-то раз (но в течение долгого времени) роман Чернышевского «Что делать?».
Выла тяжёлая и, чего греха таить, не очень удачная работа.
Эвакуироваться мы должны были на вездеходе – четыре снегохода, база и восемь человек.
Стало очевидно, что всё это одним рейсом уехать не сможет, и тогда я, уставший вусмерть от ночёвок у костра, снегоходных маршрутов, карабканья по крутякам, сказал, что остаюсь стеречь всё. что осталось «на избе».
Поэтому мы разгрузили вездеход для создания максимального удобства людям, а я выставил снегоходы на бугор, покрыл их брезентом, затащил весь запас продуктов в предбанник избы и поклялся следующие три дня пальцем о палец не ударять.
Не выдержал я уже через четыре часа. Проверил затяжки болтов на машинах, подправил крышу – и полез искать какое-нибудь чтиво, оставленное прежними хозяевами.
Каково же было моё изумление, когда вместо обычных пудовых стопок толстых журналов я обнаружил всего один синий томик из «Библиотеки школьника» – пресловутого классика народовольческой литературы!
Вывезли меня через девятнадцать дней.
Чернышевского к тому времени я ненавидел лютой ненавистью.
В конце концов я вывел для себя следующие параметры книг, которые предпочтительнее всего брать в путешествия и дальние поездки, да ещё такие, где тяжёлая авральная работа может смениться долгим вынужденным бездельем.
Прежде всего, это не должна быть нудная заумь вроде «Упанишад» или сочинений индуистских и буддистских мистиков. Это не должны быть мрачные книги а-ля Юкио Мисима или уже упоминавшегося Достоевского. Безусловно, это должны быть сочинения «богатого» текста, позволяющие обретать удовольствие от удачно подобранных автором афоризмов и сочных слов, причудливо нанизанных на нить предложений. И при том, замечу, книги эти должны легко читаться и быть оптимистичными по сути. С моей точки зрения, лучшими спутниками в путешествии являются плутовские романы таких авторов, как Лесаж, Дюма, Соловьёв и И. Ильф и Е. Петров.