Я набрал номер их телефона. Трубку взял Виктор Павлович. На этот раз он был более разговорчив.
— Есть ли какие-нибудь новости? — спросил он.
— Особых нет, — ответил я. — Проверяю ваши показания.
— Ну и как?
— Подтверждаются.
— Иначе и быть не может. Мы с Елизаветой Ивановной убеждены, что вы доберетесь до истины, верим в вас…
— Спасибо, буду стараться… А с Брагиным вы не встречались?
— Нет. Дома этот подонок не живет, где скрывается — не знаем.
— Вы уверены, что дома его нет?
— Мы были там несколько раз. По всему видно, что квартиру он не посещает, хотя ключ у него остался. Недавно мы врезали в дверь свой замок…
— В таком случае прошу вас завтра подъехать ко мне с ключом, часам к десяти.
— С удовольствием, — ответил Ладьин. — Елизавета Ивановна шлет вам привет и желает успехов.
В десять часов утра, вооружившись следственным портфелем, я в сопровождении Ладьиных выехал к кинотеатру «Великан», недалеко от которого жила их дочь. Пригласив понятых, я вошел в квартиру и, обойдя ее, убедился в том, что в ней никто не живет: на подоконниках плотным слоем лежала пыль, на кухне стояла давно не мытая посуда. Затем я осмотрел Наташину кровать, постельное белье, обои на стене, пол, но ничего интересного не нашел. Заглянул в платяной шкаф и удивился почти полному отсутствию в нем одежды. Пустым показался мне и сервант. В квартире я не обнаружил таких неотъемлемых атрибутов быта, как холодильник и телевизор. Однако никаких вопросов по этому поводу я Ладьи-ным не задал: они видели то же, что и я, но молчали. Да и дело я вел не об исчезновении имущества, а об убийстве… Осмотрев детскую комнату, я перешел на кухню, выдвинул ящик из обеденного стола, заглянул в пенал, вытряхнул на газету мусорное ведро… И тут на глаза мне попался маленький комочек бумаги. Я поднял его, развернул и прочитал: «Завещание. Я, Брагина Наталья Викторовна, в случае моей смерти завещаю все принадлежащее мне имущество, ценности и деньги…» На этом текст обрывался. На листке не было ни даты, ни подписи… И все равно то, что я прочитал, заставило меня заволноваться. Текст, по всей вероятности, был выполнен Наташей незадолго до смерти. Иначе этот бумажный комочек был бы давно выброшен. Что же заставило Наташу думать о смерти? И не только думать, но и готовиться к ней?
Я не заметил, как сзади ко мне подошли Ладьины. Они, видимо, тоже успели прочитать «Завещание», потому что, когда я засунул его в карман, Елизавета Ивановна прошептала сквозь слезы:
— Бедняжка… Знала, что скоро умрет, и ни-че-го… ни-ко-му…
Мне оставалось закончить составление протокола осмотра. Я дал его на подпись тем, кто был в квартире, и вместе со всеми покинул ее. На улице, пожимая мне руку, Виктор Павлович сказал: