— Благодари Иоанна Милостивого. Когда-то был епископом в Александрии, а здесь организовал приют для странников и увечных. Дом и сейчас за ними. Мы прошли его возле рынка. Теперь его дело продолжили благородные люди. Их магистр Геркгард принял послушание из рук самого Папы. Говорят, что Папа готовит специальный указ — буллу на учреждение здесь ордена. Они зовут себя иоаннитами, но можно слышать и другое имя. Госпитальеры. Так их зовут за добрые дела. Я сам попадал под их опеку несколько раз. Они собрали под своей крышей всю врачебную премудрость греков, армян и евреев, так что, если будет на то воля Господня, сумеют поставить на ноги. Геркгард — провансалец. Но другие не уступят ему в благочестивом рвении. Геркгарду, видно, вскоре суждено отойти в лучший мир. Представь, он старше меня, часто болеет. — Артенак придержал Франсуа, грустно рассмеялся и закашлялся. — Не так быстро. Чтобы говорить на ходу, нужно успевать дышать. — После недолгой паузы Артенак продолжал. — Я часто бываю у короля. И не устаю удивляться, как различны люди, собравшиеся, казалось бы, для одного дела. Советую тебе, делай первые шаги осторожно, пока не поймешь, кто перед тобой и не решишь, чего хочешь. Не наживай себе врагов, они сами появятся. Можешь не сомневаться. Я готов дать совет, если захочешь его выслушать. А теперь мы пришли.
Они оказались в небольшом дворике. Возле стены под навесом, защищавшим от солнца, был разложен ковер.
— Фаина. — Прокричал Артенак вглубь дома. Обувь по его примеру Франсуа снял при входе и теперь с наслаждение вытянул уставшие ноги.
Фаина оказалась невысокой темноволосой женщиной с мягкими чертами лица. Она молча улыбнулась Франсуа и стала накрывать мужчинам на стол.
— Она — христианка. — Рассказывал Артенак. — Родственники живут общиной в горах Ливана. Пригнала коз на базар и встретила меня. Мы живем вместе уже семь лет и довольны друг другом. А теперь расскажи о себе. Зачем приехал, что собираешься делать?
Франсуа задумался. — Боюсь, не смогу объяснить, как следует. Несколько лет назад я тяжело заболел. Я должен был умереть. Пресвятая Дева явилась мне и сказала, чтобы я служил ей, когда выздоровею. Я видел ее так ясно, как тебя сейчас. С тех пор я нахожусь в пути. Жду, когда она явит свою волю. Потому пришел сюда. Мне кажется, я должен был так поступить.
Артенак слушал серьезно, а Франсуа продолжал все тем же спокойным невыразительным голосом. Так усталые люди рассказывают о долгой изнурительной, но благополучно завершенной дороге.
— И что ты намерен делать теперь?